Вляп

В Юлькиной истории этот благостный период закончился довольно быстро. У двух мам… как «у семи нянек».

Юлька моя осталась с глазами, но после неудачного падения у неё вырос горб. А горбатая, да незаконнорождённая… За такой невестой — такое приданое надо давать! Из родового имущества. И чего ради?

Род — это такая система, которой всё время «Дай!». Всего. Земель, коней, смердов, серебра… А главное — сородичей по крови.

Боярич и сам был ходок. Стремился расширить и приумножить семейный круг. Коль не детьми законными, так хоть от наложниц. В Европе это называется красиво — «бастард». У нас просто — «ублюдок».

В общем, жену «почти княжескую» он отправил в «за печку» по причине «неспособности к деторождению».

Это одно из трёх оснований для легального расторжения брака. Два других — супружеская измена и близкое родство. Понятно, что «не сошлись характерами» здесь не катит.

Боярич скоро себе новую жену нашёл — тоже боярышню из местных. Тоже с какой-то придурью. Какой-то вариант наследственных мутаций в форме способностей к внушению и гипнозу. С домашним оригинальным обучением и примесью чертовщины.

«И наступило всем счастье» — Юлькина мать из-за горбатой дочки впала в депрессию с истерикой. Прежняя жена «за печкой» плачет-убивается. Новая молодая жена брюхата ходит-стонет, от всякого запаха наизнанку выворачивается.

Тут в эту семейную историю влезла история государственная. В лице одного из самых оригинальных персонажей того времени.

Князь Вячеслав Владимирович. Вячко. Четвёртый сын Мономаха и Гиты, последней принцессы сакской Англии. То есть — наследник не только всея Руси, но и Англии с Уэльсом. Он-то и был князем в Турове, пока Юлька маленькая была. Ей было лет шесть, когда Вячко перевели из Турова в Переславль-Южный. Боярич с ним увязался. Поскольку нормальный мужик с тремя почти законными жёнами в одном доме…

«Если даст мне жена каждая по сто,
Итого триста грамм — это кое-что!
Но, когда „на бровях“ прихожу домой,
Мне скандал предстоит с каждою женой!».

Проще:

«Не очень плохо иметь три жены,
Но очень плохо, с другой стороны».

А на границе — ура! Война! Можно отдохнуть и расслабится. Самое занятие для молодого парня, у которого дома полно баб и все плачут.

Вячко просидел на юге недолго, но боярич ума-разума поднабрался, привёз себе ещё трёх разноплемённых наложниц.

А по возвращению — воспользовался плёткой и всех своих баб построил.

«Все счастливые семьи счастливы одинаково» — мудрое наблюдение нашей «глыбищи», нашего Льва, знаете ли, Николаевича.

Даже если эта семья — святорусский гарем в глухомани под Туровом.

Юлька уже соображала, запоминала и теперь рассказывала об этой сельско-гаремной жизни взахлёб. Какие там складывались коалиции, закручивались многоходовые сложнейшие интриги, как рассчитывали друг у друга месячный цикл, как его сбивали и восстанавливали. А уж как дурили «господина и повелителя». Как прорывались к ложу, остроумнейшими способами расталкивая конкуренток на… по постельным занятиям.

Кто сказал, что жизнь в гареме скучна и однообразна? Стоит собрать в одно место больше одной женщины и… Да и одной вполне достаточно. Судя по моему предыдущему опыту в предыдущей жизни.

Фатима от такого густого потока дамских страстей даже оттаяла. Слушала с открытым ртом. Раскраснелась. Реплики пыталась вставлять — поделиться и своим жизненным опытом.

В этом бедламе, который вежливо называется «боярский род», гаремов было не один, а несколько. Поскольку, кроме Юлькиного родителя, был ещё его дед, который, несмотря на возраст и одноногость, был вполне в силах, дядя, с кучей сексуально-психологических проблем в семейном поле, несколько братьев со своими постоянными и временными бабами.

Юлькина мать оказалась в роли общего акушера-гинеколога. С доступом ко всем телам и тайнам. Юлька рассказывала, как плакала мать, когда госпожа в первый раз потребовала вытравить плод у одной из наложниц, поскольку предполагался мальчик от «гаупмана», а у хозяйки рождались только девочки. Потом плакать перестала — привыкла.

Юлька, дочь Юлии-лекарки была постоянно при матери в подручных. Естественно, тоже знала лишнее. А какой ребёнок не любит рассказывать страшные истории? Типа того, что госпоже надоело рожать девчонок, и ей посоветовали (кстати, Юлия-старшая и посоветовала) попробовать другого партнёра:

— А этот холоп-то новый на госпожу-то как залезет-то, как зарычит! И давай её… любить!

Собственно, интрига ради этого и строилась. Но фраза была произнесена ребёнком не в том месте и не в то время.

Однажды на боярском дворе Юльку тихонько завернули в тулуп, а развернули уже в лесном стане лесорубов. Сначала ей вправили мозги, перебив и своротив на сторону нос. Потом — пустили по кругу. И так — всю зиму.