Влияние морской силы на историю

Французские корабли были лучше английских кораблей соответствующих классов и имели более сильное вооружение. Сэр Чарльз Дуглас, выдающийся офицер, деятельного и глубокого склада ума, уделявший особое внимание морской артиллерии, подсчитал что по мощности своего огня тридцать три французских корабля превосходили тридцать шесть английских на вес залпа четырех 84-пушечных кораблей и что после потери кораблей Zélé, Jason и Caton у них все еще оставалось преимущество, равное весу залпа двух 74-пушечных кораблей. Французский адмирал Ля Гравьер допускает, что в ту эпоху французские орудия вообще были большего калибра, чем английские. Лучшая конструкция французских кораблей и их большее углубление позволяли им лучше лавировать и вообще лучше ходить под парусами, чем и объясняется отчасти успех де Грасса в стараниях уйти на ветер от противника, ибо в полдень 11-го числа только три или четыре корабля его флота были видны с марса английского флагманского корабля, который 9-го числа находился на дистанции пушечного выстрела от них. Только страх за судьбу несчастливого Zélé и Magnanime согнал де Грасса с его выгодной позиции и оправдал настойчивость Роднея, положившегося на помощь аварий в достижении намеченной им цели. Большую эскадренную скорость французских кораблей трудно объяснить, ибо, хотя они несомненно обладали лучшими обводами, но практика обшивки медью подводной части кораблей еще не получила тогда во Франции такого широкого распространения, как в Англии, и во французском флоте было несколько судов, не обшитых медью и источенных червями[207]. Что французские корабли были лучшими ходоками, отмечалось, впрочем, и английскими офицерами, хотя вышеупомянутый выигрыш их в наветренном положении следует отчасти приписать тому обстоятельству, что Родней после сражений 9-го числа лежал в дрейфе, вероятно, для исправлений серьезнейших повреждений, полученных маленьким отрядом его судов в горячей схватке с численно превосходившим его противником. В описании этого сражения было упомянуто, что французы держались на полудистанции пушечного выстрела; это делалось ими для того, чтобы нейтрализовать преимущество англичан, состоявшее в том, что у последних было большее число карронад и других орудий малого веса, но большого калибра, которые в близком бою весьма действительны, но бесполезны при больших дистанциях. Второй в порядке командования – де Водрей, которому было вверено ведение этой атаки, – определенно утверждает, что если бы он держался в пределах досягаемости карронад, то он быстро потерял бы свой такелаж. Как бы ни осуждали отказ от попытки разбить неприятеля, расположенного так, как была расположена английская дивизия, – не подлежит сомнению, что если цель состояла в том, чтобы воспрепятствовать преследованию, то тактика де Водрея 9-го числа была во всех отношениях превосходна. Он нанес противнику максимум вреда, подвергнув свои силы минимальному риску. 12-го числа де Грасс, позволив заманить себя в пределы досягаемости карронад, отказался от этого преимущества, пожертвовав своему порыву всей прежней стратегической политикой. Допуская быструю стрельбу благодаря своей легкости и изрыгая картечь и ядра большого калибра, упомянутые орудия были особенно вредны на близкой дистанции и бесполезны на большой. В посланной им впоследствии депеше де Водрей говорит: «Действие этого нового оружия смертельно на дистанции мушкетного выстрела; это оно нанесло такие повреждения 12 апреля». По крайней мере, на некоторых английских кораблях были еще и другие артиллерийские новинки, которые, увеличив меткость, быстроту стрельбы и площадь обстрела, значительно увеличили мощь их батарей. Мы говорим здесь о введении замков, позволявших стрелять из орудия тому же самому комендору, который наводил последнее, а также о придаче пушечным станкам такого устройства, которое позволяло вести огонь на бо́льшие дистанции как через нос, так и через корму. В схватках между одиночными кораблями, не связанными в своих движениях отношениями к флоту, эти усовершенствования давали возможность обладателю их занять такое положение, откуда он мог поражать своего противника, в то время как последний не был в состоянии отвечать ему. И действительно, приводятся некоторые замечательные примеры такого тактического преимущества. В эскадренном бою – таком, какой рассматривается сейчас, – преимущество англичан состояло в том, что они могли раньше начинать обстрел противника, когда он появлялся впереди, и дольше держать его под огнем, когда он заходил за корму, чем число выстрелов увеличивалось вдвое и более против прежнего, а мертвое пространство, которым мог воспользоваться противник, последовательно сталкивавшийся с двумя английскими кораблями, – соответственно сокращалось[208]. Эти, теперь устарелые и обветшалые, материи заключают в себе никогда не стареющие уроки; они никоим образом не отличаются от последствий введения игольчатых ружей и торпед.