Влюбить генерала, или Купидоновы трудности

Обычно собранная и готовая ко всему, сейчас она чувствовала, что вот-вот сорвется. Как вдруг мысль притвориться жертвой, как это делали многие из ее подчиненных еще в бытность Виталины Ломакиной промелькнула в уме. Она попыталась выжать из себя слезы, думая о бедных умирающих котиках, о страдающих от страшных недугов людях…

Шмыгнув носом, она все-таки прослезилась. Ей это удалось без всякого труда. А Шан-и-Дан цыкнул от досады. И только.

– Яо, встань у двери и не поворачивайся, – приказал он сухо. – Вита, ты тоже повернись ко мне спиной.

Досада заполонила все ее сознание, но она согласилась, не понимая, что же он хочет сделать?

«Уж не устроит ли он порку, хоть и непубличную?» – бредовая мысль промелькнула в ее голове, которая оказалась недалека от правды.

– Валяй, – прошипела она с ненавистью, стиснув зубы. – Делай что хочешь!

Шан сильно дернул за ее платье сзади и оголил спину.

– Будет немного больно, – предупредил он.

– Да ладно, правда? Немного?

Генерал промолчал. Вита напряглась и вздрогнула, чувствуя неприятное касание его ногтя, которое, впрочем, боли не доставляло. Однако же на спине девушки все-таки появился красный след, один, второй, третий.

Казалось бы, этим можно было и ограничиться. Но Шан-и-Дан рявкнул.

– Яо, подай кинжал.

Слуга поспешил исполнить приказание генерала. Вынул узкий клинок из кожаной кобуры, висящей на поясе, спрятанном под верхней рубашкой, и подал своему господину, не поднимая глаз.

– Вернись на место.

Начальник Незримых в очередной раз подчинился, став под дверью в генеральскую спальню.

Шан-и-Дан одним быстрым и выверенным движением неглубоко поранил себе ладонь. Кровь заструилась по его пальцам тоненькими ручейками, чем он и воспользовался, аккуратно проводя рукой по красным отметинам на спине Виталины.

– Ты… ты… – изумленно выдохнула девушка, когда до нее наконец дошло, что же произошло на самом деле.

Раздался громкий вздох, после чего правитель Торакса глухо признался:

– Приняв мое покровительство… Точнее, даже не так. Только став моей супругой, ты бы приобрела статус жены небесного генерала, и твое новое положение позволило бы избежать подобной участи. Но в данном случае это все, что я могу сделать. Позор останется с тобой навечно, Вита. Ты выбор свой сделала. Видимо, я настолько тебе противен, что ты выбрала клеймо воровки.

А немного помолчав, он склонился и прошептал ее на ушко.

– Но не переживай. Твоя спина не пострадала, и если ты покинешь Торакс и сменишь имя, то сможешь начать жизнь заново. О клейме никто не будет знать. Я прикажу стражам и Яо не болтать об этом под страхом смертной казни.

– Как великодушно, слов нет! – выкрикнула Вита, не веря своим ушам.

Генерал горько усмехнулся, ожидая нечто подобное. О чем и проворчал:

– И это все, что ты мне скажешь в благодарность?

– Да, я еще скажу! – возмущенно выпалила она. – Я не виновна, и поэтому твое одолжение для меня мало что значит!

– Что ж, жаль. Я думал, ты будешь благоразумнее и оценишь мой жест доброй воли. – сказав это, Шан окликнул Яо. – Уведи ее из дворца тайной тропой. И никому ни слова о случившемся. Иначе мой гнев познает весь Торакс.

– Есть!

Незримый, все еще не поднимая глаз, подошел к Вите.

– Когда-нибудь ты поймешь, что твоя гордость сыграла с тобой злую шутку, – Шан-и-Дан огорченно вздохнул, не услышав от некультурной лаовайки ни слова благодарности за проявленное великодушие.

А Вита была в ярости. Она злилась на всех и вся. На того, кто втянул ее в эту интригу, на генерала, который не пожелал выяснить, в чем же настоящая причина исчезновения этого чертового знамени. Ее же подставили. И это очевидно! Но еще больше пострадала ее гордость. Она доверилась ему, а он не поверил. Он поступил великодушно?

«Не смешите меня!» – подумала она и в запале бросила на прощание:

– Я выгрызала себе лакшери жизнь среди акул! Да что ты можешь знать о гордости?! О гордости, заработанной упорным трудом, а не данной с рождения из-за высокого положения? Ты, бедный-бедный небожитель, чью прихоть исполняют с первого слова. Я… – она стукнула кулаком в грудь. – Я училась управлять людьми с нуля, совершенствовала навыки. Терпела каждодневное нытье и решала чужие проблемы. Я, женщина, стала неисполнительным директором в крупной международной компании с тысячами сотрудников. А ты вздумал кинуть мне подачку? Да подавись своим великодушием! Я тебя ненавижу!

В ответ она ожидала что угодно, но только не безразличное:

– Яо, уведи ее.

Наблюдая за ссорой влюбленных, в которых упрямства было больше, чем чувства собственного сохранения, богини негодовали.

– Наказать ее? – грозно предложила Гера. Орлиный профиль богини, казалось, сильнее заострился из-за взгляда, с которым она взирала на «несносного генерала».

– Не нужно. Время у Виталины еще есть. – Афродита грустно выдохнула, ворча: – И где же этот Руфи, когда он так нужен?

– А мне кажется, все у них идет своим чередом. – Афина высказала мнение в очередной раз в пользу нимфы. Но не тут-то было. Справедливости ради она добавила: – И вообще, Руфиэль пока самый результативный из этих двоих.