Влюбиться в своего мужа

Однако свои силы паренёк переоценил — и мы рухнули в холмик из серебряной и золотой пыли. Отплёвываясь от сладких, как сахар, крупинок, я выползла из-под накрывшего меня собой Дениса, встала и побежала со всех ног к мягкой светящейся траве. Длинное и, как и одежда Дениса, испорченное краской и боевой ипостасью платье сковывало движения и, взмыв в воздух, я скинула его с себя, оставив лежать на красно-синей звёздной пыли. И теперь ничто не скрывало моего обнажённого тела.

Денис попытался ухватить меня за правую лодыжку, но я поднялась выше. Коварно улыбаясь парню, стоящему внизу и зачарованно смотрящему на меня своим красным и голубым глазами, я сказала:

— Чтобы поймать и получить, нужно взлететь.

Г убы полудемона, испачканные налипшей на них серебряной пылью, были чуть приоткрыты, взгляд скользил по моей фигуре… Я деланно скромно заправила за ухо прядь сверкающих после падения в пыльную кучку волос и протянула Денису руки:

— Ну же! Моя истинная пара сумела долететь со мной сюда, неужели побоится выпустить крылья сейчас? Не верю, что ты так быстро утомился.

Мои подначивания сработали: Денис вновь перешёл в боевую трансформацию, скидывая немного порвавшиеся сюртук и рубашку. Прекрасные кожистые крылья распахнулись за его спиной и, ухватив меня за руки, он приподнялся вверх.

— Вот так, — я покровительственно приподняла уголки губ и легко дотянулась ими до его, целуя и поглаживая пальцами его ладони.

В ту ночь нами творилась магия. Но не та, что наносила ранения, не та, что обладала силой разрушения, не та, что заставляла чувствовать себя властелином мира, потому что даровала способность сокрушить что и кого угодно. То была магия иного толка. Она не отбирала жизнь, она её давала. Она не открывала суровую реальность, она делала реальными мечты. Она не причиняла другим боль, она делала счастливыми тех, кто ею обладал, и тех, кто делился ею с другими. Этой магией была настоящая любовь. Истинная, первобытная, сказочная и столь отчаянно мною желанная.

И я поняла, что ничего не было зря. Потому что лишь увидев и полюбив настоящую себя, я увидела и полюбила предначертанного мне другого. А пустоту внутри, оставшуюся после того, как я пропустила через себя всё доступное мне императорское пламя, навеки отказавшись от этой способности, заполнила зародившаяся во мне жизнь моей дочери Алисии.

Эпилог. Детские шалости и взрослые волнения

Шестнадцать лет спустя

— Ну, давай же! — мальчик-подросток, долговязый, как и многие демоны в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, толкнул локтем в бок девочку своего возраста, с очаровательными, как посчитали бы не знавшие юную леди взрослые, золотыми кудряшками.

— Да иди ты к гарпиям на съедение! — зло бросила девочка, дёрнув мальчика за тёмный хвост на макушке. Взгляд её был направлен на дубовую дверь, на которую указывал мальчишка. Друзья встретились взглядами: оба подростка обладали присущими императорскому роду Ада рубиновыми глазами со змеиными зрачками.

— Если хочешь, глотни для храбрости, — мальчик вытащил из внутреннего кармана сюртука, украшенного золотой вышивкой, формирующей императорский герб, железную флягу и протянул девочке. Глаза её широко распахнулись, она глянула им за спину, посмотрела за поворот, обозрела коридор, в котором располагалась дверь в кабинет императрицы Линаины, и, убедившись, что никого поблизости по-прежнему нет, выхватила флягу у подростка из рук.

— Что это? — спросила девочка, отвинтив крышку у фляги и принюхиваясь. Пахло персиками.

— Зелье храбрости, — пояснил мальчик, когда демонесса уже приложилась к фляге. Поморщившись, она вернула флягу демону и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Крепкое, как демоническое вино какое-нибудь, — сказала девочка, проводив руку мальчика с зажатой в ней ёмкостью взглядом. — Где ты его раздобыл? Если мама узнает, что я такое пила, то наверняка разозлится.

— Забрал у Кантора, когда он отошёл поговорить с отцом, — отмахнулся юный демон. — Он им обзавёлся, чтобы не теряться перед твоей тётушкой. Так ты пойдёшь или ещё глотнёшь? Или вообще струсишь?

Девочка смерила мальчика уничижительным взглядом, протянула руку распахнутой ладонью вперёд и, получив фляжку, сделала ещё один глоток. Если уж на неё всё равно будут злиться, то какая разница? Зелье вкусное!

— Значит, я просто захожу, беру любую вещь, показываю её тебе, а потом ты сам вернёшь её императрице? И обо мне ни слова? — деловито уточнила девочка, после запрещённого сильнодействующего зелья действительно ставшая храбрее. Хотя куда ей ещё храбрее быть?

— Типа того, — кивнул мальчик. — Так ты идёшь или нет? Или я зря на тебя честно стыренный напиток потратил?

— Иду-иду, — юная демонесса достала из кармана надетого поверх чёрного платья белого передника ленту и подвязала ей волосы: так, по её мнению, вероятность оставления улик в виде светлых прядей хоть сколько-то уменьшалась.