Влюбленная Джейн

В воскресенье вечером Фред уже не впервые заметил, что Джейн стала подозрительно молчаливой.

– С тобой все хорошо? – спросил он.

Она заверила его, что чувствует себя как нельзя лучше, но он ей не поверил.

– Это я уже три раза слышал. Скажи наконец, в чем дело.

Джейн не хотелось отвечать. Она улыбнулась и отошла. Это продолжалось уже несколько дней. Она уверяла его, будто все замечательно, а он упорно подозревал обратное, и не без оснований. Дошло до того, что Джейн, подавая ему ужин, не поставила, а буквально бросила тарелку на стол (фарфор даже треснул от удара).

– Ну хватит, – сказал Фред, собирая еду со скатерти. – В чем дело, Джейн? Я с места не сдвинусь, пока не скажешь.

– Я больше не хочу тебе готовить! – вырвалось у нее. – Почему ты смеешься?

– Я тоже не хочу, чтобы ты мне готовила. Повар из тебя ужасный.

И Фред снова засмеялся.

– Все мои книги исчезли, – произнесла она упавшим голосом и отвернулась.

– Джейн… – Фред взял ее за руку и кивнул. Видимо, теперь ему все стало понятно. – Мне так жаль… – Он выдвинул для нее стул, она села, а сам он опустился на колени перед ней. – Джейн, послушай. Почти двадцать лет я благополучно готовил себе еду и стирал одежду. Мне не нужно, чтобы ты меня обслуживала.

– Тогда что же мне делать?

– Пиши, – сказал он. – Пиши новые книги.

Она со смехом призналась, что как-то не подумала об этом.

– А ведь и правда… Почему бы не попытаться?

Они обнялись, и Джейн почувствовала тепло, разлившееся внутри.

Фред дал ей бумагу и ручку.

– Или, может, возьмешь мой ноутбук?

Джейн нахмурилась. Он объяснил ей, что это за устройство, и она пришла в изумление, но все-таки отказалась.

– Покамест с меня хватит и того, что перо не нужно макать в чернила. Другие чудеса попробую потом.

Когда Фред направился к двери, Джейн спросила:

– Когда ты вернешься?

– Меня не будет несколько часов. Работай спокойно.

– Спасибо, Фред.

Он ушел, а она с затаенной гордостью подумала: «Теперь моя очередь! Я покажу ему, как это делается!»

Джейн села. Положила перед собой бумагу с чудо-пером и улыбнулась. О чем бы написать? Возможности казались безграничными. Но идей почему-то не было. Ничего. Вдохновению нужно время. Она будет сидеть, пока что-нибудь не придумает.

Прошел час, но ничего не изменилось. Лист оставался девственно-чистым и словно бы насмехался над Джейн своей белизной. Начало новой книги всегда давалось ей непросто, но чтобы за целый час не написать ни строчки – такого еще не бывало. В чем же дело?

Минутная стрелка описала еще один круг, и Джейн уже не могла отрицать: идеи, которые раньше одолевали ее, иссякли. Ей не о чем было писать.

Когда за дверью послышались шаги Фреда, Джейн запаниковала. Недавно она сама упрекнула его в неспособности к плодотворному писательскому труду, и вот теперь он войдет после нескольких часов отсутствия, а перед ней по-прежнему лежит белый лист! Дверь открылась, Джейн заставила себя улыбнуться.

– Ну как? – с надеждой спросил Фред, вешая куртку на крючок.

– Очень хорошо, – ответила Джейн, не найдя в себе сил сказать правду, и с искренней благодарностью прибавила: – Спасибо тебе, Фред.

Она обняла его, чувствуя себя лентяйкой и обманщицей, которая не воспользовалась предоставленным ей временем.

– Ты продолжай, а я пойду к себе. Не буду тебя беспокоить, – сказал он.

Джейн еще раз поблагодарила его и посмотрела ему вслед. Он писал с трудом, и это было плохо. Но она-то, как оказалось, вовсе не могла писать! Ей вспомнилось, что в постели Фреда она испытывала противоречивые ощущения. С одной стороны, ей вдруг стало очень легко, тепло и спокойно. С другой стороны, ее не отпускал какой-то непонятный страх. Плотская близость с Фредом не помогла ей устранить разлад в собственной душе, а даже наоборот – породила новое желание, новое стремление, которое теперь боролось со старыми. Еще тогда она с любопытством и в то же время с ужасом отметила, что этот опыт вряд ли поможет ей в творчестве. И вот теперь ее подозрения оправдались: в голове было пусто. Связь с тем миром, где властвовало воображение, оборвалась. В таком состоянии Джейн уже не могла писать. Неужели это навсегда?

Теперь все стало проясняться. Затаенное беспокойство, которое она все отчетливее и отчетливее ощущала в магазине свадебных платьев, на крестинах и, наконец, в постели Фреда, словно бы вышло на поверхность. До сих пор Джейн не придавала значения тому, что услышала от миссис Синклер в Чипсайде. Дескать, старухе просто хотелось порисоваться, напустить побольше туману. Однако на самом деле то были не пустые театральные слова, а условия сделки, приняв которые Джейн решила собственную судьбу. Ее предупредили: нельзя иметь все сразу. Осознав, какой выбор она тогда сделала, Джейн обескураженно моргнула. А потом закрыла глаза.