Влюбленная принцесса

Майи на кухне не было. Она убиралась в комнате Майкла: вешала в шкаф его школьную форму, которую только что погладила, собирала раскиданные вещи. Майя всегда рассказывает мне про своего сына Мануэля. Благодаря помощи родителей Московиц Мануэля выпустили из тюрьмы в Доминиканской Республике. Его посадили ошибочно по подозрению в государственном преступлении. Теперь Мануэль основал собственную политическую партию, и Майя страшно горда сыном, но в то же время боится, как бы он снова не оказался в тюрьме, если будет слишком рьяно выступать против правительства.

Судя по всему, у Мануэля и Лилли много общего.

Мне всегда нравится слушать рассказы Майи про Мануэля, но разглядывать комнату Майкла гораздо интереснее. Конечно, я здесь уже бывала, но только вместе с ним. (Сейчас он в школе, несмотря на субботу, работает над программой для Зимнего бала; естественно, школьный модем быстрее домашнего. И как ни грустно мне об этом думать, в компьютерном клубе Майкл и Джудит могут спокойно заниматься программированием, не опасаясь, что им помешают родители.)

Пока Майя хлопочет, складывает рубашки и причитает что-то про сахар, которым в основном торгует ее страна, что почему-то угрожает политической платформе ее сына, я валяюсь на кровати Майкла, а его пес Павлов сидит рядом и горячо дышит мне в лицо. «Точно так же здесь лежит Майкл, – невольно думаю я. – Точно так же поднимает ночью голову и видит то же, что и я сейчас (он наклеил на потолок фосфоресцирующие звезды, воспроизводя очертания спиральной галактики Андромеды). А вот так пахнут его простыни (Майя пользуется порошком “Весенняя свежесть”). А таким он видит письменный стол, когда лежит на кровати».

Я бросила взгляд на письменный стол и вдруг заметила одну из своих открыток! Ту, с клубникой. Она не стоит на виду, ничего такого, просто лежит у него на столе. Ха, но это совсем не то же самое, что валяться помятой на дне рюкзака. Выходит, открытки что-то для него значат. Он не закопал их в куче барахла – инструкциях к DOS, антимикрософтовской литературе – и не выкинул в помойку.

Мысль об этом греет.

Ой, хлопнула входная дверь. Майкл??? Или профессора Московиц???? Надо бежать. Майкл не просто так обклеил свою дверь надписями типа «Хочешь войти? Рискни здоровьем».

Суббота, 13 декабря, 15:00, у бабушки

Каким образом, спросите вы, я за полчаса добралась от Московицев до бабушкиного номера в «Плазе»? Сейчас расскажу.

Беда пришла откуда не ждали в облике Себастьяно. Я с самого начала подозревала, что он только прикидывается милым, белым и пушистым. И сейчас единственная смерть, которая должна его беспокоить, это его собственная, потому что, если папа до него доберется, на земле станет одним модным дизайнером меньше.

Со своей стороны я могу твердо сказать: лучше бы Себастьяно сразу убил меня. Ну да, я была бы мертвой, и это очень печально, тем более что я так и не написала инструкцию по уходу за Толстяком Луи в мое отсутствие, но, по крайней мере, мне не пришлось бы идти в школу в понедельник.

А так я не только должна явиться в школу, но должна явиться, отчетливо понимая, что каждый мой одноклассник видел приложение к «Сандэй Таймс», а в нем – примерно двадцать фотографий, на которых я перед огромным трельяжем примеряю платья от Себастьяно. И заголовок на весь разворот: «У принцессы примерочный приступ».

Правда, я не шучу. У принцессы примерочный приступ.

Наверное, не стоит на него обижаться, на Себастьяно? Ну как не использовать такую возможность? Он ведь человек деловой, бизнесмен, а тут принцесса примеряет созданную им одежду – это же редкостная удача! Все газеты купят у него фоторепортаж. Как же, первый выход принцессы Дженовии в мир моды и все в таком роде. Получается, с помощью нескольких фоток Себастьяно покажет свою новую коллекцию всей планете. А я типа эту коллекцию представляю и поддерживаю.

Бабушка не втыкает, почему мы с папой так взбесились. Ну, почему папа взбесился, она, в общем, понимает. «Мою дочь использовали» и все такое. Но почему я такая убитая, до нее не доходит.

– Ты выглядишь прекрасно, – повторяет она.

Ну да, и что? Мне от этого не легче.

Бабушка считает, что я преувеличиваю размеры катастрофы. Ну здрасте, я когда-нибудь изъявляла желание пойти по стопам Жизели? Что-то не припомню. Мода – это точно не мое. Как насчет охраны окружающей среды? Прав животных? Меченосцев, в конце концов?

Никто не поверит, что я не позировала для этих фотографий. Все подумают, что я продалась, что я стала высокомерной расчетливой моделью.

Выскочив из комнаты Майкла после того, как хлопнула дверь, я и не подозревала, что меня ожидают кошмарные новости. Ну подумаешь, пришли родители Лилли из спортзала, где они занимались с личными тренерами. По дороге домой они заглянули в кафе, чтобы выпить латте и проглядеть «Сандэй Таймс», отдельные приложения которой по необъяснимой причине приходят в субботу, если вы подписаны на эту газету.