Влюбленная в тебя

Она покачнулась, когда Майк стянул с нее кардиган и бросил красную ангору куда-то себе за спину. Но теперь шерстяная вещичка была ей без надобности. Ей было ужасно жарко. Ее пальцы комкали его футболку, а губы целовали шею. Вкус казался восхитительным, Мэдди продолжала его целовать. Ох, как же она по этому соскучилась! Четыре года прошло с тех пор, как она испытывала нечто столь же волнующее. И как ей этого не хватало! Не хватало прикосновения сильных рук, жарких губ и хриплых мужских стонов.

Пальцы Майка нащупали застежку лифчика, вскоре застежка разошлась. Сдвинув с плеч Мэдди белые бретели, Майк снова коснулся губами ее губ. Но на сей раз в его поцелуе не было нежности. Поцелуй был жадный и требовательный, и Мэдди ответила на него таким же поцелуем. Она могла бы остановить Майка, но ей не хотелось, чтобы он останавливался. Нет, только не сейчас. Потому что сейчас ей хотелось еще и еще… Тут платье спустилось на талию, и руки Майка обхватили ее груди, прикрытые белым лифчиком без бретелей, на месте его удерживали металлические вставки. Пальцы Майка гладили соски, проступавшие сквозь плотный хлопок чашечек. Она снова прижалась к нему бедрами, коснувшись возбужденной мужской плоти, и он тихо застонал. Мэдди же была как в огне. Голова кружилась, вся кожа горела, груди отяжелели, а отвердевшие соски болезненно заныли. О, как давно не знала она такого наслаждения! Ее рука скользнула вниз по его груди и – за ремень джинсов.

– Ласкай меня, – прошептал он, не прерывая поцелуя, и она повиновалась.

Пальцы Майка теребили ее соски, а рука Мэдди тем временем скользила по всей длине возбужденной мужской плоти. Напряжение нарастало влажной ноющей болью, и Мэдди поняла: еще несколько мгновений – и она уже не сможет остановиться…

Резко отстранившись, она сказала:

– Все, хватит.

Майк поднял голову.

– Еще минуту.

Проклятье! Через минуту она будет корчиться в оргазме!

– Нет. – Она отступила от него. – Ты же знаешь, что нам этого нельзя. Нам нельзя заниматься сексом. – Не сводя с него глаз, она оправила платье. – Только не нам с тобой.

Майк помотал головой. Взгляд у него был немного безумный.

– Знаешь, Мэдди, я начал пересматривать свое отноше…

– Нечего тут пересматривать. – Он был Майком Хеннесси, а она – Мэдди Джонс. – Пойми, нам с тобой нельзя заниматься сексом.

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Но почему…

Ей следовало объяснить ему все, абсолютно все. Следовало сказать, кто она такая.

– Потому что… – Мэдди облизнула губы и сглотнула подкативший к горлу ком. Во рту у нее внезапно пересохло, но сексуальное влечение не отпускало – ему, казалось, невозможно было противиться. На шее Майка краснели отметины от ее поцелуев, и он смотрел на нее глазами, полными любовной страсти. Ох, ей ужасно не хотелось увидеть, как это страстное желание сменится отвращением. Нет, не сейчас. Позже. – Потому что я пишу книгу о твоих родителях и Элис Джонс. И секс с тобой этого не отменит. Только все еще больше запутается.

Майк сделал несколько шагов назад и присел на край письменного стола. Тяжело вздохнув, взъерошил ладонью волосы.

– А я забыл… – Рука его опустилась. – На несколько минут я забыл, что ты явилась в наш город для того, чтобы ворошить прошлое и превратить мою жизнь в ад.

Нагнувшись, Мэдди подняла с пола сумочку.

– Мне очень жаль… – И она не кривила душой. Однако сожаление ничего не меняло.

– Но недостаточно жаль, чтобы это прекратить?

– Да, недостаточно. – Она взялась за ручку двери у себя за спиной. – Не настолько жаль.

– Долго еще, Мэдди?

– Что ты имеешь в виду?

Майк тяжело вздохнул:

– Долго еще ты собираешься оставаться в городе и отравлять мне жизнь?

Хороший вопрос.

– Не знаю. Может быть, до весны.

Он посмотрел себе под ноги и проговорил:

– Какое же все это дерьмо.

Она набросила на плечо ремешок сумочки и взглянула на Майка, сидевшего на краю стола. Его взъерошенные волосы торчали во все стороны, и Мэдди с трудом подавила желание их пригладить.

Майк поднял на нее глаза:

– Очевидно, нам нельзя приближаться друг к другу ближе чем на десять футов, – иначе начнем рвать друг на друге одежду. Поскольку же говорить тебе, чтобы держалась подальше от моих баров, все равно что размахивать красной тряпкой перед мордой быка, я вынужден повторить: черт возьми, держись подальше от моих баров. И будь ты проклята!

В ее груди что-то болезненно сжалось, а затем взорвалось – что было не только странно, но и крайне тревожно.

– Ты меня здесь больше не увидишь, – заверила она Майка, открывая дверь. И вышла в бар, где гремела кантри-музыка.

Мэдди сразу же направилась туда, где ее ждала Адель. Едва появившись на пороге «Морта», она гадала: не вышвырнет ли Майк ее отсюда, как обещал? Теперь ей стало казаться, что уж лучше бы вышвырнул.

Захлопнув дверь своего кабинета, Майк привалился к ней спиной. Закрыв глаза, тяжко вздохнул. Не останови его Мэдди, он бы сунул руку ей между ног, сорвал бы трусики и овладел бы ею прямо здесь, стоя у двери. Ему хотелось думать, что у него хватило бы ума сначала запереть дверь на ключ, но он не был в этом уверен.