Влюбленные

— Да никто в них все равно не будет жить, если даже и восстановим в прежнем виде!

— Не будет? Почему?

— Артем Кузьмич, вот вы только что говорили — ищи дружков-товарищей, опору, чтоб на всю жизнь. А согласятся ли мои сверстники жить на этаких хуторках?.. Я в Москве, бывало, затоскую. Думается: нет ничего лучше рубленой избы с прохладными сенями, широкой доброй печкой. А приедешь, глянешь — старо уж это! И печка, и полати — раздолье для тараканов! Не хочу!

— Значит, на снос?

— На снос!

— Без телевизора и ванны — никак? — с ехидством спросил Артем Кузьмич.

— Никак! — рассмеялся Костя.

— Ну, валяйте, валяйте. Вам жить, вам и стены возводить. Только тоскливо как-то…

Они проехали по нескольким бригадам, и Артем Кузьмич сделался снова весел, подвижен, поражал Костю осведомленностью, напористостью в спорах. Но когда вернулись в Журавлево — вновь устало проговорил, сетуя:

— Да… вот ведь как… Он меня — Артем Кузьмич, а я не знаю… ну, первый раз вижу человека…

Старчески кряхтел, отряхивая пыль с брюк.

— Константин, — задержал Костю за руку. — Знаю, что у тебя отпуск, ну и… медовый месяц. Не имею права тревожить. Но если пораньше впряжешься, буду только рад. Жатва надвигается. И чем нас погода порадует, не то что богу, самому центральному бюро прогнозов неизвестно.

— Я готов начать хоть завтра.

— Сегодня в четыре часа партийное собрание. Если будет времечко, загляни.

— Обязательно приду.

— Передай привет жене.

— Спасибо.

* * *

— Что же ты меня не взял с собой? Обещал все показать! — встретила Костю у ворот Нина.

— Так уж получилось.

— С первого часу — один…

— Хочешь на тот берег на лодке сплавать?

— Хочу!

— К обеду только не припоздайте! Да не утоните, упаси бог! — прокричала им вслед из окна Александра Климовна.

Они бегом спустились к избушке бакенщика, взяли там лодку. За весла сели вместе и некоторое время гребли молча, испытывая во всем теле радостное напряжение.

— Ну ты, наверно, сразу подметил все недостатки, увидел массу нереализованных возможностей, и уже через год колхоз будет миллионером?

— Такое бывает только в книжках.

— За проявленную инициативу тебя переводят в область на руководящую должность, и ты уже наливаешься жирком, тучнеешь.

— Вот такое случается и в жизни! — рассмеялся Костя.

— Я возле тебя хожу тоже гладкая, сытая, с двойным подбородком. Оба мы в пальто с каракулевыми воротниками!

Они сбились в ударах, и лодку закружило, понесло по течению.

— Давай лучше я одна.

— Нет я.

— Ну как хочешь.

Она пересела на корму и, примолкнув, внимательно посмотрела на раскинувшиеся речные дали.

— Хорошо… — подобрала юбку, спустила ноги за корму в воду. — А я, пока ты ездил, узнала массу новостей. Оказывается, Пронька тетки Глаши сватался к Варьке, да она отказала. Уж больно он непрыток, из-за угла мешком ударенный. А дедушка Аверкий чуть не помер, речь у него отнялась, но по дому он все делает сам и даже сено грести ходил.

Костя смеялся, далеко откидывая назад голову.

— Полная изба баб набилась, и все на меня уставились, только что не щупают. Пришлось дать подробнейшее интервью, кто я и откуда. И знаешь, что я еще узнала… — повернула голову к Косте. — Валя замуж вышла. Валя, — повторила со значением.

— За кого? — для Кости это действительно была новость.

— За какого-то… Аркашу Марьина.

«Вот, значит, на что намекал Гурьян Антипович».

— Ты огорчен?

— С чего бы? — Костя прикинулся равнодушным.

«Зачем она за него вышла? Зачем?»

Нина незаметно наблюдала за выражением его лица. Помедлив, спросила:

— Костя, если ты сразу войдешь в работу, что делать мне?

— Отдыхай.

— Буду кататься на лодке да загорать?.. Меня же тут все возненавидят!

— Артем Кузьмич обещал похлопотать, чтобы в селе открыли врачебный пункт.

— Не думаю, что это ему быстро удастся.

— Ты его плохо знаешь.

— Да?.. Давай пристанем к этому островку, — Нина указала на выступающую со дна отмель.

Края у островка темные от воды, а середина уже прокалена солнцем. Песочек ровный, без единого штриха, даже птицы не успели его исследить.

Костя втянул лодку в крошечный заливчик, кишащий пескарями. Достал весла из уключин и воткнул одно в центре островка. Нина, скинув одежду, повесила на него полосатую кофточку, сразу же наполнившуюся ветром.

— Салют! Мы открыли никому не ведомую землю!

— Как же мы ее назовем?

— В честь первых открывателей — свободное государство Костя-Нина! И смерть тому, кто захочет нарушить его суверенитет!

— Костя-Нина — си! Янки — но!..

С разбегу кинулись в воду, вспенивая ее. Упали, чтобы плыть, но воды оказалось по колено. Захохотали и вперегонки бросились вперед, пока вода своей властной массой не замедлила их движения, не понесла, оторвав ото дна.