Читаем Влюблённые в театр полностью

Борис Романов создаёт образ впечатлительного и нежного человека со своим внутренним миром, наполняя его бесконечностью тонких психологических оттенков и нюансов. Он сумел создать поле высокого эмоционального напряжения, в котором существует Элиэзер. В исполнении Романова Элиэзер все время болезненно и трагически переживает мир. Романов играет Элиэзера так, что зритель начинает видеть великое в смешном. Бесспорно, роль Элиэзера Вайнгартена – свидетельство огромного мастерства Бориса Романова. Неслучайно, когда Гильдия театральных критиков «Терези» («Весы») Центра творческих инициатив СТД Украины назвала, среди других номинаций, три лучшие мужские роли 1992 года, в их число вошёл Элиэзер Романова.


…Много у Бориса Романова ролей на счету. Но сколько ролей еще не сыграно! Ролей, которые могли бы принести счастье самореализации актёру и наслаждение зрителю. Сколько накоплено опыта и мастерства!

Ни в коем случае Борис Романов не может пожаловаться на невнимание со стороны режиссёров. Он играет много и получает от этого удовольствие. Однако хотелось бы увидеть его в ролях классического репертуара.

Из интервью Бориса Романова:

– Какую роль вы бы хотели сыграть?

– Это не важно. Нет такой роли. Когда я пришёл в театр на левом берегу Днепра, мы как-то разговаривали с Эдуардом Марковичем Митницким про роль Фёдора Протасова. Может быть, со временем… Не знаю, как эта пьеса сегодня будет звучать. Но тут нужна режиссура. Вдумчивая, нежная режиссура. Просто какую-то ерунду делать, это можно было в юности, в молодости, а теперь уже нельзя. Ты же не знаешь, сколько тебе отпущено. Хоть я и не верующий, а все мы под Богом ходим. А так, если вдуматься, жизнь проходит, но актёру необходимо что-то сделать, сыграть, он может, он должен…

Послесловие

Бориса Романова (1940-1995) не стало через два года после выхода в свет этого интервью.


Гамарник К. Четыре роли Бориса Романова.

Український театр – 1993 – № 6 – С. 17–18.

Ксения Гамарник. Театр одного Вольтера

Портрет актера в одной роли

В темноте слышится громкий тревожный ритм. Что это – музыка или удары больного сердца? Занавес начинает медленно подниматься, но вдруг неожиданно замирает, как будто сломался подъемный механизм. Сквозь узкую горизонтальную щель видна фигура человека в белом одеянии, который неподвижно лежит на авансцене. Бледное восковое лицо с закрытыми глазами, неловко вывернутая рука, неудобная поза небрежно брошенной тряпичной куклы – кажется, что этот человек мёртв.

Китаец в чёрном шёлковом балахоне, вероятно, слуга, суетится около хозяина, трогает лоб, вливает в рот какое-то снадобье. Движения слуги торопливы, однако привычны. Видимо, болезнь хозяина не стала для него неожиданностью.

С помощью слуги хозяину удается кое-как приподняться, и занавес, дрогнув, снова начинает идти вверх. Некоторое время человек в белом сидит на полу, преодолевая слабость. «Ничего, ничего, – говорит он, – Как бы там ни было, всё идет к лучшему… Всё идет к лучшему!».

Наступает мгновенная темнота, а когда свет вспыхивает снова, китаец выскальзывает из своего черного балахона как бабочка. Оставшись в костюме, который напоминает наряд пасторального фарфорового пастушка, он начинает танцевать под музыку увертюры, а хозяин, устроившись на верхней ступеньке библиотечной лестницы, с увлечением следит за танцем слуги и подпевает мелодии. Затем он усаживается за письменный стол, энергично засучивает широкие рукава ночной сорочки, хватает гусиное перо и торжественно опускает его в чернильницу…

* * *

Так начинается спектакль «Кандид», поставленный в Киевском театре русской драмы им. Леси Украинки режиссёром В. Петровым по мюзиклу Л. Бернстайна. Таким предстает перед зрителями заслуженный артист Украины Е. Смирнов в роли Вольтера, по мотивам философской повести которого «Кандид или Оптимизм» и был создан мюзикл.

Подзабытый французский философ на протяжении трех часов создает на сцене одну из своих прославленных повестей.

Казалось бы, что может быть скучнее?

Однако… Однако на протяжении всего спектакля на сцене – карнавальный вихрь перевоплощений и переодеваний, удивительных событий и головокружительных приключений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное