Влюбленный халиф

— Ах, матушка, хотел бы я выглядеть столь же прекрасно, как ты!

— Ты мне льстишь, малыш. Идем, ужин ждет тебя. А пока ты будешь превращаться из скучного лавочника в моего любимого сыночка, я тебе расскажу обо всем.

Нур-ад-Дин вошел в гостевую комнату и поразился третьему за сегодняшний нескучный вечер чуду: стол был уставлен яствами столь обильно, будто есть собирался не один, пусть уставший и проголодавшийся юноша, а целое войско мамлюков, до того питавшееся в пустыне исключительно акридами и каплями росы.

— О Аллах всесильный, матушка! Что случилось?! Наш дом ждет какая-то большая радость? Или, о прости мне этот вопрос, я забыл о каком-то важном празднике?

Мариам рассмеялась.

— Ты не забыл ни о каком празднике, сын мой. А дом наш действительно посетила великая радость. Ибо наш сосед и добрый друг дома сегодня спас меня от огня, в котором я непременно сгорела бы, не оставив даже воспоминания.

— Я не понимаю, матушка, — жалобно проговорил Нур-ад-Дин. — Я не понимаю таких странных шуток…

И тогда Мариам, не скрывая от сына почти ничего, ну, кроме того разве, о чем ему знать вовсе не полагалось, рассказала, как она вернулась мыслями в далекое прошлое, как услышала прощальные слова Абусамада и как очнулась от ведра холодной воды.

— Почтенный мой тезка, должно быть, просто сошел с ума!

— О нет, мальчик, он просто испугался, что у нас пожар, вот и бросился на помощь. Вполне понятное и достойное мужчины поведение.

— Должно быть, так…

Со смехом рассказала Мариам и о том, как она спасла лепешки, и о том, как Нур-ад-Дин напросился на ужин. Ее сын, юный Нур-ад-Дин, удивлялся, слушая рассказ матери. Более того, он готов был уже оскорбиться за нее, но все простил почтенному купцу, еще раз взглянув в лицо Мариам, такое сияющее, помолодевшее, прекрасное.

— …Вот такой был у меня вечер, мой мальчик.

Нур-ад-Дин нежно улыбнулся матери.

— Я рад слышать такие вести, матушка. Ибо они куда лучше, чем то печальное молчание, каким ты встречала меня раньше.

Юноша склонился к руке матери и поцеловал ее. Обычай франков, о котором уже вспоминал Нур-ад-Дин, прижился, дабы хоть иногда радовать женщин, которым мужчины хотели оказать почести.

— А теперь, почтенный Алим, смотри, сейчас начнутся настоящие чудеса!

Мераб чуть прикрыл глаза — так ему легче было представить, что должно произойти дальше.

И чудо свершилось: слова на страницах книги на миг исчезли, а потом вновь появились. Но то были совсем другие слова и повествовали они совсем об ином.

Юный Нур-ад-Дин выпрямился и проговорил:

— Не годится такой прекрасной женщине самой таскать тяжелую посуду и мыть ее. Я помогу тебе, мамочка.