Влюбленный лэрд

Если бы у Лахлана была возможность выбирать, то он без колебаний женился бы именно на такой женщине, как леди Даннет. Во всех отношениях достойной своего мужа, способной наравне с ним нести все жизненные тяготы, на которую смело можно было бы положиться в трудную минуту.

Даннет одобрительно взглянул на килт Лахлана, затем его взгляд упал на шпагу, и его глаза округлились от удивления:

– Что это вы на себя нацепили?

Лахлан посмотрел на клеймор – двуручный меч Даннета – и сжал губы. Эти два вида оружия никак нельзя было сравнивать, слишком разные весовые категории. Но если его шпага и уступала мечу по своим размерам и внушительности, зато она превосходила его быстротой и маневренностью.

– Это шпага, – пояснил он.

– Очень походит на спицу. – Даннет сморщил нос.

Лахлан пропустил выпад в адрес его клинка мимо ушей.

– Это шпага. Французское оружие.

Леди Даннет нагнулась, чтобы получше рассмотреть:

– Какая она… небольшая.

На щеках Лахлана выступила краска.

– Смею вас уверить, шпага очень опасное оружие, а если уметь ею пользоваться, то просто смертоносное. Между прочим, фехтую я очень прилично.

Однако, судя по виду леди Даннет, его слова не произвели на нее особого впечатления. Самолюбие Лахлана было задето, он изо всех сил притворялся, что ничего не случилось. Хорошо еще, что здесь не было Ланы, а то он, наверное, не вынес бы оскорбительных намеков в свой адрес и обиделся смертельно.

При воспоминании о Лане его мысли повернулись в другую сторону, во всех отношениях более приятную. На пути к конюшне он все-таки не выдержал и задал мучивший его вопрос:

– А Лана к нам не присоединится?

В ответ мисс Даннет бросила на него такой взгляд, как будто это спросил не он, а обитатель преисподней. Поняв свой промах, Лахлан тут же прикусил язык. Он не имел права называть девушку по имени. Подобная фамильярность, без сомнения, резанула слух ее сестры. Он поспешил прикрыть свою невежливость улыбкой и даже пробормотал, как бы оправдываясь:

– Сегодня такой чудесный день, как будто нарочно создан для поездки верхом.

– Лана не ездит верхом.

– Она… что… почему? – невнятно забормотал он.

– Она считает, что нельзя одним живым существам ездить верхом на других, – подмигнул ему Даннет.

– А-а, – протянул Лахлан, как будто ему все стало ясно, хотя на самом деле он ничего не понял. Впрочем, немного узнав Лану, он постепенно привыкал к ее странностям.

Лошади были оседланы, и конюхи держали их наготове. Леди Даннет вскочила на огромного жеребца, которого ласково назвала малышом, Даннет – на другого, не менее внушительных размеров, а Лахлан – на своего Рэбела. Троица всадников легкой рысью выехала из ворот замка.

Даннет держал путь на юго-запад, где находились его земли, к которым примыкало баронство Олрига, где уже началась очистка, плоды которой Даннет обещал показать Лахлану. Однако Лахлан не думал ни о чем, он просто наслаждался поездкой верхом. Честно говоря, он не рассчитывал увидеть ничего особенного, что могло бы в корне изменить его взгляд на очистку земель.

Но он грубо просчитался.

Едва всадники пересекли границу между землями Даннета и Олрига, как разница сразу бросилась в глаза, и он ужаснулся. На смену зеленеющим нивам и пастбищам пришли черные от гари поля.

– Что здесь произошло? – негромко спросил Лахлан, когда они проезжали мимо останков небольшой фермы. Здесь было удивительно тихо и пустынно, судя по всему, вокруг не было ни души.

– Обычное дело, – сухо заметил Даннет. – Дома и хозяйства тех, кто не хочет уезжать, просто сжигают.

Они подъехали к сожженной дотла деревушке под названием Тейн. От домов остались лишь обугленные остовы, да и то не везде. Посреди дороги валялась дохлая собака. Тишина стояла мертвая, как на кладбище. Все жители явно отсюда ушли. Мертвая деревня – кошмар воочию, картинка из ада. По спине Лахлана пробежала дрожь.

Проехав брошенную деревню, они въехали в лес. Понемногу все стали успокаиваться. Как вдруг запахло дымом.

– Черт возьми! – закричал Даннет, пришпоривая коня.

Леди Даннет и Лахлан устремились следом за ним.

Вскоре они въехали на небольшое распаханное поле, и стало ясно, откуда идет дым. Горел какой-то дом, языки пламени лизали крышу. Неподалеку стояли шесть человек и смеялись так громко, как будто только что вышли из борделя или трактира.

Лахлана охватил гнев. Всадники спешились и двинулись навстречу поджигателям. Как вдруг откуда-то сверху из дома выпрыгнула кошка, скорее даже котенок, и прямо в руки одного из негодяев. Тот, не задумываясь, размахнулся, явно собираясь бросить несчастное животное обратно в огонь. Но леди Даннет его опередила, буквально на лету перехватив котенка и откинув его в сторону леса, котенок тут же бросился наутек. Разозленный, красный от гнева негодяй поднял руку и, не задумываясь, ударил женщину кулаком прямо в лицо.

Лахлан опешил, он не верил собственным глазам: мужчина ударил леди. Раньше он не только не видел, но даже не мог представить себе ничего подобного.