Влюбленный лэрд

– Хорошая мысль, – с живостью отозвался Даннет. – Скрестить с вами клинки – это большая честь для каждого.

Похвала Даннета очень обрадовала Лахлана, как и сама перспектива стать обладателем такого грозного оружия, как клеймор. Меч Александра пришелся ему по вкусу. Ему не терпелось проверить собственное мастерство, устроив тренировочный поединок с таким опытным и достойным противником, как Даннет.

– Может быть, сегодня мы успеем нанести визит нашему оружейнику.

– Вот и прекрасно.

– Боже, вы, мужчины, всегда думаете только об этом! – Леди Даннет недовольно надула губки. – Как это вам не надоест?

– Дорогая, разве оружие может надоесть? – усмехнулся Даннет.

– Очень даже может, – не сдавалась леди Даннет. – Мы только что вернулись после нешуточной битвы, а вам уже не терпится помериться силами друг с другом. Это очень опасные игрушки.

– Какая битва, дорогая? Так, слегка размялись, – пытаясь смягчить раздражение жены, примирительным тоном заметил Даннет.

– Всего шесть человек, – пробормотал Лахлан.

Лана вздрогнула и широко раскрытыми от удивления глазами уставилась на него:

– Вы один сражались с шестерыми?

– Нет, вместе с Даннетом, – смутился Лахлан.

– На долю его светлости пришлось больше половины этих мерзавцев.

– Надо отдать им должное, они отчаянно сопротивлялись.

Пожалуй, не стоило так хвастаться. И так было заметно, что Лану сильно поразило столь неравное соотношение сил.

– Звучит впечатляюще, – проворковала она. Было совершенно ясно, что ее слова предназначались ему одному, и никому больше.

– Еще бы, – иронически заметила Ханна, подозрительно поглядывая на сестру. – Хорошо еще, что все так благополучно закончилось, особенно для Агнесс. Наши впечатления могли бы быть совсем иными.

Даннет согласно закивал и молча пожал ее руку, затем повернулся к Лахлану:

– Итак, ваша светлость, после того, что случилось, что скажете по поводу огораживаний? Правда оказалась слишком горькой, не так ли?

Лахлан задумчиво потер ладонью подбородок:

– Слишком горькой. Совсем не такой, какой я ее представлял. Когда смотришь из Лондона, все выглядит абсолютно пристойно, а на самом деле… ужасно. – Он бросил взгляд на Лану: – Все оказалось не так, как я думал.

– Вы… пересмотрите ваше решение? – тихим мягким голосом спросила она.

Лахлан стиснул зубы, сжал руки в кулаки и кивнул:

– Да, уже пересмотрел. Я не могу быть на одной стороне с теми, кто это придумал, не хочу причинять людям столько страданий. Я велю Дугалу разослать всем моим баронам указание немедленно прекратить огораживания и вообще о них забыть.

Даннеты переглянулись и обменялись улыбками, а Лана с радостным воплем подскочила на месте и закружилась от счастья. Она смотрела на него такими глазами, что у него непонятно отчего перехватило дыхание, а сердце взволнованно забилось. А ведь это была всего лишь улыбка, зато какая… трогательно-прелестная.

– А Даннет? – быстро вставила Ханна. – Он останется хозяином Лохланнаха?

Лахлан поморщился от досады. В чем он только ни подозревал Даннета, а главное – в предательстве, тогда как на самом деле Даннет отстаивал то, что считал справедливым. То, что и сам Лахлан теперь таковым нашел.

– Мне следует принести вам, Даннет, мои извинения. Я вел себя крайне заносчиво и высокомерно, был слишком самоуверен, считая себя умнее всех. Я сильно заблуждался, так как многого не знал.

Глаза Даннета радостно блеснули.

– Вам не к чему извиняться, ваша светлость. Вы нисколько не виноваты.

Черт, как же ему надоело слушать вставляемое то к месту, то не к месту обращение «ваша светлость»!

– Пожалуйста, зовите меня Лахлан. Мы ведь уже стали друзьями, не так ли?

Даннет смешался и покраснел:

– Мне по сердцу ваше предложение. В таком случае и вы зовите меня просто Александр, вы не против?

Против ли он? Да он безумно рад иметь такого друга!

– В таком случае, – улыбнулась Лана, причем ее улыбка снова предназначалась только ему одному, – если мы все стали настоящими друзьями, можете звать меня просто Лана.

Лахлан растерялся, но не от ее предложения, а от того, как резко изменилась в лице леди Даннет.

– Мне это кажется несколько преждевременным, – заметила она.

В глазах Ланы блеснули лукавство и озорство, Лахлан мог в этом поклясться.

– Почему же преждевременно?

Сестры смотрели друг другу прямо в лицо.

– Да потому что он герцог.

– Но ведь он будет звать Даннета Александром. Что ж тут неприличного, если он и меня будет звать просто по имени?

– Но ты же девушка.

– Ну и что, мне так нравится, а вам нравится… Лахлан?

Лана обернулась к нему, кокетливо играя глазами, ему стало ясно, что она намеренно дразнила сестру.

– О чем речь, мисс Даунрей. У вас такое прекрасное имя. Вот только…

– Что только? – в том же кокетливом духе продолжила она.

«Вот только ваша сестра выбьет из меня дух, если я стану вас так называть», – хотелось возразить Лахлану.

– Нашего отца хватил бы удар, если бы он услышал, как его светлость зовет тебя по имени.

– Но ведь папы здесь нет.

– Лана Даунрей! – возмутилась Ханна.

Однако гнев сестры никак не повлиял на Лану.