Влюбленный лэрд

– Мне не все известно об отношениях между мужчиной и женщиной.

– Слава богу, что не все.

– Но мне известно… – И тут Лане в голову пришла блестящая идея, как она может и подразнить его, и раззадорить.

– Что именно?

– Если тебя что-то смущает, то я могу подарить свою девственность кому-нибудь другому.

Потрясенный Лахлан попятился назад. Он был явно недоволен услышанным.

– Что за глупости? Не смей этого делать!

Судя по его сердитому виду, Лана явно перестаралась. Как ни странно, но его реакция на ее слова очень ей понравилась. Вспышка ревности – а это не могло быть ничем другим – ее обрадовала. Как знать, может, с помощью ревности она сумеет заставить его забыть о своей дурацкой клятве?

Она немного знала мужчин. В чем-то они были как малые дети. Лахлан мог забыть о клятве, как ребенок забывает об игрушке, если предложить ему взамен что-то более интересное. В такой ситуации малыш бросает старую игрушку и тянется к новой.

– А по-моему, неплохая мысль.

– Никудышная. Это не лезет ни в какие ворота! – возразил Лахлан.

– Неужели? Если я потеряю невинность с другим, тогда ты не будешь переживать из-за того, что меня обесчестил. Больше не надо будет так из-за меня терзаться.

– Напротив, тогда я буду терзаться еще сильнее.

– Чепуха. Если бы я не была девственницей, ты так бы себя не изводил. – Лана помахала перед ним пальцем. – Твоя логика мне понятна.

– А я не вижу никакой логики в нашей беседе. Ни малейшей.

– Чем больше я думаю над этим, тем больше мне нравится моя мысль.

Лахлан что-то нечленораздельно прорычал.

– Ты не должна никому отдаваться, – отрезал он.

– Не должна, хм? Если представится удобный случай, почему бы и нет?

– Не надо, – бросил Лахлан.

– Лахлан, будь благоразумнее.

– Что я слышу? Мне быть благоразумнее? Ха!

Лана притворно вздохнула:

– Конечно, я предпочла бы потерять девственность с тобой, но видя, как ты мучаешься, я готова пойти на жертву и отдаться другому, чтобы облегчить твои страдания.

Он смотрел на нее с открытым ртом, не находя нужных слов, чтобы возразить. Наконец он пришел в себя:

– Лана, ты достойна лучшей участи. Тебе нужен кто-то другой, кто-то лучше меня.

Его искреннее отчаяние ее тронуло. Не сами слова, а то, как он их произнес. Печально, покорно, безнадежно. Больше дразнить его не было смысла, более того, это было бы жестоко. Поэтому Лана нежно погладила его по щеке, что вызвало у него удивление.

– Ты самый хороший человек. Лучше тебя нет никого на свете.

– Нет, нет, я не такой.

– Поверь мне. Лучше тебя я никого не встречала.

– Даже не знаю, с чего ты это взяла.

– Не знаешь? – Она взяла его за руку. – Так вот скажу тебе прямо, Лахлан. Я заглянула тебе в душу.

Глава 10

«Я заглянула тебе в душу».

Лахлан растерялся: уж не ослышался ли он? Ему вдруг стало светло и радостно. Видимо, его душа, услышав ее слова, тоже обрадовалась.

Какая же она все-таки удивительная девушка! Как приятно было слышать столь ободряющие слова! Конечно, она хотела сказать ему что-то доброе, успокаивающее.

Жаль только, что она ошибалась.

Ну и пусть, все равно раньше он никогда не испытывал такого удивительного ощущения тепла и близости. Жаль, что такое бывает столь редко. Жаль, что он не тот мужчина, за которого она его принимает. Жаль, что он не может быть вместе с ней.

Жаль, что Лахлан никак не мог с ней согласиться.

У него на миг закружилась голова, но он быстро пришел в себя, вспомнив, кто он такой на самом деле и что его ожидает в недалеком будущем. Как бы ни были приятны им обоим их любовные свидания, ни к чему хорошему они не приведут.

– Лана, ты не понимаешь, что говоришь.

Она надула губки, демонстрируя свое недовольство и несогласие. Зрелище ее пухлых чувственных губ сбило Лахлана с мысли. Ему опять нестерпимо захотелось их поцеловать. Как же он легко отвлекался, забывая обо всем – и о своей клятве, и о многом другом!

– Я все прекрасно понимаю, – возразила Лана. – Я же все вижу.

Неужели она говорила правду?

Неужели она знала о том, с каким невыразимым наслаждением он предается любовной игре? Неужели она заметила, с каким трудом он заставил себя от нее отступиться, доставив ей такое блаженство? От нее, уже готовой к дальнейшему продолжению! Неужели она догадывалась о том, что именно ему так хотелось от нее получить? Неужели она подозревала, какие чувства пробудила в нем их игра? Какие необузданные, с трудом сдерживаемые чувства! Какой проснулся в нем дикий зверь?!

Если бы Лана знала обо всем, если бы она на самом деле заглянула ему в душу, то увидела бы, какой дикарь прячется под внешней оболочкой вежливости и воспитанности, и, ужаснувшись, побежала бы прочь. Так поступила бы любая благоразумная женщина.

– Лана, я не подхожу тебе.

Это признание едва его не убило. Это было так же нестерпимо больно, как услышать от нее высказанное то ли в шутку, то ли всерьез желание отдаться другому.

Черт!

От таких мыслей, от поднявшегося в его воображении вихря досадных чувственных образов у него голова шла кругом.

Лахлан никогда не отличался ни вспыльчивостью, ни особой горячностью, но сейчас не мог за себя поручиться – такая им овладела жгучая ревность.