Вместе

Сигги постучала в стальную дверь, за которой оказалось самое унылое помещение, какое Дилейни доводилось видеть в кампусе. Она ожидала очутиться в каком-то месте наподобие знаменитой библиотеки Бейли – выдержанный в старинном стиле зал, стены обшиты панелями красного дерева, бронзовые светильники и высоченные стеллажи, – но ничего такого, просто небрежный модернистский хаос. Читальный Зал чем-то напоминал школьный класс в первый день летних каникул. Откуда-то доносилась скорбная камерная музыка. Оглядевшись, Дилейни увидела женщину средних лет, та небрежно возлежала на розовом плюшевом диване, по коленям рассыпался ворох листков. В сторону прибывших она даже не взглянула.

Всего Дилейни насчитала восемь работников, и только один на вид был моложе сорока. Они с Сигги довольно долго простояли перед круглым деревянным столом, пока сидевший за ним человек наконец не поднял голову и не улыбнулся. Он медленно встал, медленно обошел стол и поманил их за собой. Они вышли во внутренний дворик. Несмотря на то что дворик находился под землей, здесь было много света, повсюду стояли кадки с растительностью. Закрыв тяжелую стеклянную дверь, отделившую их от зала и работавших там людей, человек наконец заговорил:

– Здесь у нас место для общения. – У него был отчетливый акцент, который Дилейни определила как африканский.

Он церемонно поклонился.

– Дилейни, – представилась она и повторила его поклон.

– Да, простите. Я Грегори, временный заведующий Читальным Залом. – И протянул Дилейни визитную карточку с закругленными краями:

ГРЕГОРИ АКУДО-АДДО

(Временный заведующий)

Читальный Зал

Нам нем был джемпер с V-образным вырезом и несвежая хлопковая водолазка. Его кожаные туфли знавали лучшие времена, и времена эти миновали явно давно.

– Могу раздобыть для тебя такие, – сказал он, заметив, куда смотрит Дилейни.

По цепкому взгляду стало ясно, что он из тех, кто все видит и все примечает.

– Я вас оставлю, – сказала Сигги.

Грегори был ей явно неприятен – его пронизывающий взгляд, небрежная одежда, весь этот хаос вокруг. Прежде чем уйти, она протянула Дилейни планшет с очередным Соглашением о неразглашении и подождала, пока та его подпишет.

Грегори смотрел сквозь стеклянную дверь на бумажные завалы в помещении.

– Мне надоело извиняться за бардак, – сказал он и замолчал, будто ожидая, что Дилейни как-то это прокомментирует.

– Меня это нисколько не беспокоит.

– И еще хочу сказать, что очень сожалею, что ты пострадала при теракте, – добавил Грегори. – Это единственное, что я знаю о тебе. Но мне правда очень жаль. И тебя, и твоего погибшего друга Сорена. Представляю, как тебе тяжело.

– Спасибо, – сказала Дилейни.

Он говорил искренне.

– Физически ты восстановилась?

Она кивнула.

– Ну хоть это хорошо. Ты не была здесь раньше?

– Нет.

– Отлично. Тогда чисто из любопытства спрошу: по твоему мнению, чем мы тут занимаемся?

У Дилейни появилось нехорошее ощущение, что работа в этом отделе вовсе не будет приятной синекурой.

– Наверное, вы здесь читаете то, что больше ни у кого нет времени читать.

Он слегка натянуто улыбнулся.

– Ну, почти. Вся остальная часть “Вместе” существует – и должна существовать – на поверхности. А мы – глубоководные ныряльщики. Наша миссия – прочитывать по сотне длинных текстов в неделю, от книг и сценариев до контрактов и манифестов. Мы изучаем входящие тексты на предмет клеветы, подрывных идей, нарушений законодательства и угроз существованию “Вместе”. Что касается исходящих текстов, тут мы выполняем функции консультантов по содержанию, а также корректоров, литературных и научных редакторов. Нужно ли рассказывать об этом подробнее?

– Нет, в целом понятно, – сказала Дилейни.

– В отделе есть камеры, но нет интернета. Мы читаем конфиденциальные документы на бумаге. Как ты знаешь, когда текст оцифровывается, его можно изменить. Возможно, ты слышала об этой кошмарной штуке под названием “УлЛит”, которая якобы “улучшает” классические тексты так, чтобы они соответствовали современным стандартам и читательским вкусам?

– Да, кажется, что-то такое слышала.

– Здесь мы занимаемся оригинальными, каноническими текстами, и это медленная и кропотливая работа. Бейли основал наш отдел после того, как заметил, что с каждым годом в текстах увеличивается количество ошибок, в контрактах теряются важнейшие слова, а то и пункты, и понял, что не может рассчитывать на то, что остальные сотрудники “Вместе” будут все это отслеживать. Поэтому мы тут читаем, внимательно и вдумчиво, ничего не пропуская. Тебе это интересно?

– Очень.

– Я так понимаю, что раз ты попала сюда, значит, ты – читатель или была читателем раньше?

Дилейни решила, что Грегори действительно не искал информацию о ней. А вопросы он задает, чтобы понять, кто она. Такой подход разительно отличался от принятого во “Вместе”.

– Нет, я никогда не ищу информацию о людях до того, как встречаюсь с ними, – сказал Грегори, буквально читая ее мысли. – Я задаю им вопросы и узнаю их по ответам. Да, понимаю, подход своеобразный.