Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Мы возобновили плавание в семь часов утра в субботу на буксире, закрепленном за корму следовавшего впереди судна «Ново». Перед нами тральщики снова осуществляли поиск мин. Тянущий нас за собой «Ново» время от времени был вынужден прерывать работу из-за того, что рвался буксировочный трос. Перед обедом мы, должно быть, дошли до места, где в пятницу произошла наша поломка, так как тральщики обнаружили мину, которую через некоторое время взорвали, обстреляв. Пока мы с Любомировым обсуждали прекрасный обед, один из стюардов спокойно заметил, что только что приходил матрос, который сообщил, что примерно в семи футах от судна обнаружена еще одна мина! Мы побежали на палубу и прибыли туда как раз вовремя: четверо морских старшин меланхолично наблюдали, как под нашей кормой спокойно плавает мина. В это время как раз прилаживали новый буксировочный трос, так что мы стояли на месте. Если это были настоящие мины, а та штука, что плавала на воде, очень на них походила, то Господь отнесся к нам очень милостиво. После взрыва в пятницу дрейфом нас отнесло к югу более чем на десять миль, прежде чем мы снова стали на якорь, поэтому, судя по всему, в субботу мы снова оказались в этом опасном месте. На всякий случай мы прошли еще семь миль, после чего остановились на ночевку.

В субботу нас поволокли дальше, на этот раз трос ни разу не оборвался. К четырем часам пополудни мы наконец подошли к Святому Носу. После этого капитан сманеврировал кораблем, сначала носом, потом подал вперед корму и стал на якорь в районе косы севернее Юканских островов. «Ново» прошел через узкий канал на внутреннюю стоянку.

Ночью задул сильный ветер, и в понедельник погода стала почти штормовой. В нашем бедственном положении мы не могли даже попытаться преодолеть узкий проход или удержаться на стоянке с помощью якоря. «Ново» прошел круг вокруг нас и снова вернулся на внутреннюю стоянку. Но Норрес, чьей смелости и энергии мы были обязаны нашей безопасностью, продолжал принимать меры для спасения корабля. Рабочие партии работали целый день, а ночью они перемещали балласт, чтобы укрепить переборки и сделать судно более устойчивым. С той же целью из кормовой части откачивали воду и перегружали в трюме в эту часть судна 6-дм снаряды. Лишь благодаря воле провидения снаряды, которые находились в носовой части, не сдетонировали от взрыва, несмотря даже на то, что большое количество их выпало в море.

Во вторник ветер стих, и хотя нас чуть не выбросило на берег, капитану все-таки удалось удержать курс корабля. То, что еще оставалось от носовой части корабля, отвалилось под ударами стихии, и сопровождавшие нас тральщики сразу же стали подавать сигналы: «Вы потеряли правую часть носа», а затем «Отвалилась левая часть носа». Норрес отвечал: «Мы знаем, но не падаем духом».

Невозможно описать то облегчение, что мы испытали, когда наконец достигли безопасного места на внутренней якорной стоянке.

Вернулись другие пассажиры с парохода «Ново». Они успели испытать несколько довольно неудачных моментов: в пятницу Савримович и Романов провели примерно десять минут в морской воде.

Мы все присутствовали на благодарственном молебне. Норрес сам читал молитвы, едва успев оправиться после того огромного напряжения, которое ему пришлось испытать за последние четыре дня.

Мы довольно удобно устроились на покалеченном судне «Арланза», но оказались полностью отрезанными от внешнего мира до тех пор, пока нас не взял на борт корабль «Оротава», присланный из Англии, чтобы доставить туда русскую делегацию и экипаж «Арланзы».

Когда мы выходили из бухты, она была почти скована льдами. «Арланзу» решили оставить на месте до тех пор, пока судно наспех не отремонтируют русские инженеры, после чего летом 1916 г. оно попытается добраться домой.