Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Делегация возвращалась с фронта через Москву, и после обеда у командующего Московским округом генерала Мрозовского И.И. мы присутствовали на совещании московского филиала Военнопромышленного комитета. Место председательствующего занял крупный московский промышленник, который обратился к присутствующим с длинной речью на русском языке, приветствуя делегацию. В своем выступлении оратор просил доставить из Англии всевозможные материалы, включая сталь, которой, казалось, Россия вполне была способна обеспечить себя сама. Время от времени он обрушивался с критикой на российское правительство. Его аргументы сводились к тому, что, поскольку Россия плохо управляется, она не может правильно использовать свои обширные природные ресурсы для ведения войны, поэтому практически все военное имущество должно поступать из-за границы. Несмотря на то что мы несколько раз пытались объяснить, что наши ресурсы и наши поставки ограниченны, что нашей единственной целью является оказание помощи, что мы должны определить, как лучше ее предоставить с учетом ограниченности наших возможностей, мы так и уехали, не получив ни одной практической рекомендации. На выходе за мной проследовал один из инженеров, который, пытаясь справиться с волнением, заявил, что считает своим долгом предупредить меня, что в настоящее время Россией управляют люди, которые намеренно ведут ее к поражению. Он воскликнул: «Должно произойти что-то ужасное. Мы идем к катастрофе!»

До приезда делегации британское правительство поставило в Россию следующее количество артиллерии:

16 штук 60-фунтовых орудий и 96 повозок к ним;

одну 9,2-дм гаубицу и один трактор «Катерпиллер»; 32 штуки 6-дм гаубиц, 8 тракторов, 26 грузовых автомобилей и 60 повозок со всей упряжью;

400 штук 4,5-дм гаубиц, 637 грузовых автомобилей, 1240 повозок с упряжью, а также дополнительно еще 500 единиц упряжи для повозок из шести лошадей в качестве запасных.

По рекомендации делегации после открытия порта Архангельск необходимо ежемесячно поставлять в Россию:

4 батареи 6-дм гаубиц;

2 батареи 8-дм гаубиц;

1 батарею 9,2-дм гаубиц[39].

Генерал Гурко сообщил сэру Г. Вильсону, что намерен перейти в наступление сразу же, как только позволят погодные условия. Наступление будет вестись на всем протяжении Восточного фронта силами примерно 70 дивизий. Сначала оно должно было начаться на Румынском фронте. Из-за неразвитости железнодорожной сети в нем будет участвовать самое меньшее число солдат по сравнению с другими участками. Наиболее крупным должно было стать наступление генерала Брусилова на Юго-Западном фронте. По замыслу командования, после начала наступления в Румынии до того, как погодные условия сделают возможным продвижение вперед войск генерала Рузского, должно было пройти примерно три недели.

Как и в 1916 г., Брусилов распорядился, чтобы командующие армиями до 28 февраля, за несколько недель до начала наступления, представили свои планы, в которых указывалось бы, что сможет сделать каждая из армий, опираясь только на собственные силы.

Оценка обстановки, представленная в докладе командующего Нарочской группой в наступлении 1916 г. генерала Беляева, который теперь в отсутствие генерала Гурко временно занимал должность командующего Особой армией, показала то, что генерал не верил в успех.

Беляев писал, что в его армии на 15 пехотных и три кавалерийские дивизии приходится всего 547 3-дм артиллерийских полевых орудий и 168 тяжелых пушек и гаубиц калибром от 4,2 до 6 дюймов. По мнению генерала, для ведения решительного наступления на одну версту активного фронта было необходимо иметь не менее чем по 40 легких полевых и 20 тяжелых орудий и что наступление на более узком, чем 14 верст, фронте не имеет шанса на успех. Поскольку количество тяжелой артиллерии, которой располагала армия Беляева, обеспечивало ведение наступления в полосе лишь 8 верст, он предложил отвести его войскам пассивную роль, а всю «лишнюю» пехоту перебросить на другой участок, в армию, где она сможет принести больше пользы.

И все же положение на фронте оказалось гораздо более удовлетворительным, чем в тылу. Во время визита британской военной делегации в Москву бравый старый солдат генерал Вогак при обсуждении положения обратил наше внимание на карту России. «Здесь, – заявил он, указывая на районы, через которые проходил фронт, – все в порядке, но вот там, в тылу, все охвачено хаосом».

Русские запрашивали огромное количество стали и доказывали, что сами не могут из-за нехватки рабочих и слабо развитой транспортной сети увеличить ее выпуск у себя в стране. На вопрос, почему они не в состоянии заставить своих мужчин трудиться больше 22–24 дней в месяц, они отвечали, что это ничего не дало бы, так как железнодорожная сеть была не в состоянии обеспечить перевозку необходимых объемов топлива и сырья. Все доказывали, что главной причиной хаоса были железные дороги.