Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Глава 6 Позиционная война западнее Вислы. Немецкое наступление против русской 10-й армии. Наступательные действия 10, 12 и 1-й армий в районе Нарева. Январь – март 1915 г

Мы с Нельсоном пробыли в Петрограде с 8 до 23 декабря, после чего по просьбе посла с 24-го по 3-е число находились с рабочим визитом в Генеральном штабе для проведения консультаций с представителями армий союзников по вопросу нехватки боеприпасов.

В основном трудности ощущались с винтовками и патронами.

Согласно мобилизационным планам, в стране имелось 4 275 400 трехлинейных винтовок четырех типов: «пехотная», «драгунская», «казачья» и «карабин». Кроме того, имелось 362 019 ружей системы Бердан. Несмотря на такие, казалось бы, значительные запасы, через несколько месяцев до меня дошла информация, что тогдашний начальник управления артиллерии генерал Кузьмин-Караваев сразу же понял, что этого количества было недостаточно. Уже через 14 дней после начала войны он отправил своего подчиненного полковника Федорова в Японию, которому поставил задачу по возможности приобрести еще 1 млн винтовок. Федорову удалось купить только 200 тыс. штук, которые уже успели получить и распределить между сотрудниками полиции, жандармерии и пограничной стражи, тем самым высвободив соответствующее количество трехлинейных винтовок для отправки на фронт. Говорят, что на заводах России ежемесячно производится по 45 тыс. единиц в месяц. Помимо японских винтовок, все же была небольшая надежда приобрести большое количество этого оружия за границей, в связи с чем Россию наводнила армия коммерсантов-авантюристов, каждый из которых привез в страну более или менее привлекательное предложение. Западные союзники уже успели выйти на этот рынок и закрепить за собой все возможные источники.

Если действительно с началом проведения мобилизации в стране имелось более 5 млн винтовок, крайне сложно было бы иметь их недостаток уже через четыре месяца войны. Официально причинами этому были объявлены потеря оружия при пленении солдат, ранеными – во время отступлений или даже во время наступлений, так как коменданты тыловых пунктов, которые несли ответственность за сбор оружия, были в таких случаях перегружены работой. Был пересмотрен вопрос о более внимательном подходе к сбору оружия. Первые новобранцы прибывали на фронт полностью экипированными, из чего офицеры и гражданские чиновники на передовой сделали вывод, что источники пополнения оружия из внутренних районов страны неисчерпаемы. Командиры частей и подразделений не брали за труд озаботиться транспортировкой винтовок, которые на данный момент не были им необходимы. Командир гвардейского корпуса рассказал мне, что как-то, когда солдаты его корпуса сменили на передовой линейные части, он сам наблюдал, как винтовки отечественного производства использовались для оборудования навесов для укрытия личного состава. Я лично тоже много раз наблюдал, как винтовки так и оставались лежать на поле боя уже через два-три дня после его окончания. Множество раз имелись случаи паники, когда солдаты, спасаясь бегством, бросали свое оружие, и никто их за это не наказывал: уровень дисциплины был крайне низким.

Предложение выплачивать по 6 рублей за каждую возвращенную российскую винтовку и по 5 рублей – за австрийскую не дало ощутимых результатов.

Какой бы ни была причина нехватки стрелкового оружия, всем было ясно, что здесь имели место как подтасовка фактов в предвоенное время, так и упущения военного времени. Командующий 6-й армией, расквартированной в Петрограде, заявил на совещании 9 декабря, что ему приходится отправлять новобранцев к фронту, выдавая по одной винтовке на троих. Части на фронте в настоящее время укомплектованы лишь наполовину, и помощник военного министра констатировал, что единственным препятствием для того, чтобы в ближайшие же несколько недель отправить на передовую примерно 2 млн новобранцев, была невозможность вооружить их.

Первоначальные запасы выстрелов к артиллерийским орудиям составляли, по имеющимся расчетам, по 1 тыс. на орудие. В действительности на складах, по нашим данным, хранилось примерно 5 млн 200 тыс. снарядов, по сравнению с расчетными 5 млн 400 тыс. (всего имелось 3590 орудий первой линии и 1824 – второй линии, вместе – 5414 единиц).

Ежедневный расход снарядов в первые сто дней войны составил более 45 тыс. выстрелов.

Заводы страны, которые после мобилизации занимались в основном выпуском шрапнели, смогли произвести не более 300 тыс. снарядов. Невозможно было узнать подробности, но было рассчитано, что по состоянию на 3 декабря на складах всех эшелонов имелось не более 1 млн снарядов к русским трехдюймовым орудиям.