Вначале будет тьма // Финал

Когда Денечка Сразу – у молдован такие смешные фамилии иногда попадаются – красавец и талантище, отпрашивался на недельку сгонять в Испанию, я и подумать ничего такого не мог. А потом… Потом долго, очень долго, лет пять или даже больше, не уходило ощущение, что с меня живого сняли кожу. Кругом все горело и жгло, дерьмом, куда ни пойди, воняло. Хоть в одеколоне искупайся, не поможет. Фоток я не видел. Ни одной. Зачем? Я знал администратора гостиницы, где они остановились, лично. Случайно, можно сказать, позвонил. Поинтересоваться, как там мой подопечный. И поначалу даже не придал значение, не понял, о чем речь. А потом… Потом они вернулись вдвоем. Я приперся в аэропорт. И все.

Что интересно – они давно уже не вместе. Денечка бросил футбол, эмигрировал куда-то в Южную Америку. Странный выбор, но я не вдавался в подробности. Все стало чувствоваться по-другому. Я ушел от своей второй. Невозможно было оставаться в том же состоянии. Продолжать обманывать. Ложиться в кровать. И думать о другой, желать другую.

А тогда… Тогда, после того как она позвонила и призналась сама, сказала, что встретила другого (а то я не знал!), что я старше ее на пятнадцать лет и сам должен был понимать, что именно этим все и должно было закончиться, что я еще буду счастлив… Я тогда все думал, что разговором, убеждением, страстью докажу, что я, я, Я! Я, черт побери! Я лучше! Меня нельзя вот так вот бросать! Поговорили тет на тет. Все, что сказал, все мои доводы, вся моя страсть, все-все-все попало в цель. Вот только понял, что проиграл. Ей проиграл, не Денечке. Накрутил себя, реально слетел с катушек. Выхватил наградной ТТ, который брат подогнал. Зачем? Не стал бы я стрелять. Любил ведь… Люблю то есть. А вот она… От испуга ли, или от своей казацкой смелости, а то и от чувства вины постаралась выбить пистолет из моих рук. Но я-то с предохранителя уже был снят… В больнице потом сказали: легко отделался. Хромаю. Почти незаметно. Да шрам от входного. И от выходного.

И пошло-поехало. Из «Геракла» ушел. Как там после такого? Позвали в «Шахтер». Заграница. Один сезон отыграли прилично. В Лиге до полуфинала дошли. На вторую игру приехали во Фрицбург. Поле цвета такого было… Зеленое. Но если поднести лицо к самой траве и посмотреть вдаль, то появлялись и бирюза, и дымка, и прозрачность янтаря. Чудо, а не газон. На него дышать-то жалко, не то что ногами топтать. На тренировке ребята летали. Мячи ровно в ворота по девяткам и шестеркам ложились. Было прохладно, но это для матча даже хорошо. Опираясь на палочку – тогда она еще была нужна – я тоже, насколько мог, летал по краю поля. Не ругал. Подбадривал. И тут эсэмэска: «kak noga?»

Как будто не было этого долгого года без звонков, без встреч. Без возможности встреч. Ребята штрафные тренировали. Время пообщаться было:

«Normal’no. *it’ budu. Begat’ net)»

«uda4i tebe segodnya. vo fritzburge vsem tya*elo igrat’»

«Spasibo»

«poleg4e?»

«Net. Vsyo kak god nazad»

«pora by u*e uspokoit’sya»

«Ya proboval. Ne polu4aetsya»

«nado vstretit’sya»

«Хorowo. No ya v Moskvu ne skoro»

«obernis’»

Она стояла у выхода с поля. Там, где игроки появляются из подтрибунного помещения в начале матча. И уходят в перерыве и в конце. Красивая.

– Нет, ну вы посмотрите на это! Вот и носилки уже готовы были вынести. И старина Мюллер с чемоданчиком на бровке стоит. Да, нет у нас этой отменной хитрости южных народов. Полежать, постонать, пожаловаться. Вспомнить индийское кино. Встал Баламошкин и как ни в чем не бывало побежал на свою позицию. Ну не чудо? Даром что юн и неопытен, есть у парня отвага. Есть! Мы еще повоюем. Пошло компенсированное время. Четыре минуты добавил Махно Боа.

Ну не получилось тогда. С самого начала не заладилось. Раз мимо, два… Как будто и не готовился к такому. Как будто и не знал, что будет тяжело себя ломать. Ждал ведь, обдумывал варианты: «Если так, то я вот так. А если по-другому, на этот случай у меня тоже кое-что есть». А вот началось все неожиданно, и уже не знал, что говорить, куда бежать. Как спасаться.

«Шахтер» проиграл. 7:0. Клубный антирекорд. В раздевалке много чего наговорили сгоряча. Закончилось тем, что меня «интересуют только деньги», что команду я не подготовил, что я из России. Короче, весело потом в Донецк летели. В городе волнение спортивных масс. В прессе на вентилятор такой наброс, что можно небольшую революцию устроить. Что делать? Собрал вещички, в клубе написал заявление и свалил.