Вначале будет тьма // Финал

Он бы не удивился, узнав, что теперь в этом мире у каждого есть своя организация, свое ИП или какой-нибудь стартап по контрабанде. У всех, за исключением него. Игорь почувствовал себя нищим, но Лиза так вовремя улыбнулась – широко и искренне, – что задвинула это его чувство подальше под кровать.

– Скажешь тоже! Не организация это в твоем смысле, нет… в том смысле, что мы ничего особенного не делаем: собираемся, разговариваем, иногда фестивали устраиваем. Вот онлайн-магазин открыли. С полезными товарами.

– Ты сказала, фестиваль? То есть вы собираете людей и…

– И продвигаем идеи экологии, – пояснила Лиза, опуская ладони себе на колени. – Рассказываем об этичном потреблении, об экономии электроэнергии, о поиске внутренней гармонии. Поем, танцуем, медитируем, мантры скандируем.

– Похоже на митинг, – заметил Игорь.

Лиза усмехнулась. Тут же встала с дивана и потянулась, рассматривая комнату, будто в первый раз. Она любила этот дом, устроила его и под себя, и под Андрея, о чем он, естественно, не догадывался, даже сидя в кресле, подобранном под его рост и фигуру. Сможет ли она прожить все свои годы, и молодые, и поздние, в этой квартире? Она старалась не думать об этом. По крайней мере, по будням. Однако с появлением Игоря она совершенно перестала следить за временем.

– Ну знаешь, – продолжила она шепотом, – сейчас под митинг можно вообще все подвести. Расплатиться наличкой, а не по электронке, – уже политический акт. Хотя есть в этом что-то… например, производство купюр, оно же вредит природе и, кроме того, совершенно бессмысленно.

– Здесь я с тобой согласен, – кивнул Игорь. – Как-то в средней школе учительница по русскому спросила: «Дети, вы пойдете на митинг за мир или против коррупции?» У нас тогда никто ничего не понял, дома взрывались и не до рассуждений было. Но потом я узнал, что это был тест на особенности мышления.

– И что ты ответил?

Игорю на миг показалось, что ей действительно интересно, что ей действительно важен его ответ. И поэтому он ответил:

– Конечно, на митинг за мир.

– И я за мир!

Она хлопнула в ладоши и начала рассказывать про экологический активизм, как будто давно ждала повода. Про самый честный и беззубый из всех, и при этом самый убедительный, а Игорь разрешил себе думать, что вот оно, наконец, перспективное направление, и хорошо все-таки, что Андрей так грубо ему отказал, потому что Игорь уже выходил один и с бомбой, и ничего толкового у него не вышло.

У Лизы нет никакой электромагнитной бомбы, зато есть люди.

6

Гала уже плохо помнила, сколько раз за эти дни делала генеральную уборку: драила, чистила, стирала, вытирала, раскладывала. Снова и снова боролась с беспорядком и грязью в квартире, хотя ни того, ни другого давно не было. Главное, о чем она жалела, так это о том, что у нее такое скромное жилище – всего одна комната, одна гардеробная, один санузел и одна кухня. Нечем заняться, в сущности: сейчас бы ей хотелось иметь настоящий дворец, на полную уборку которого ушли бы недели, месяцы, годы. Вот это было бы в самый раз. А тут что?

Смех один и тоска. Ведь уборка была единственным средством борьбы с навязчивыми мыслями о Марке: о его вечном брюзжании, недовольстве, надоедливости – и о его очаровании, приятном табачном парфюме, шутливой интонации, лукавых глазах. В сущности, она его сейчас ненавидела и была готова растерзать, если бы он попался ей где-то на улице: она понимала, что они друг другу не муж и жена, но все же занять ее дачу, воспользоваться помощью, а потом просто взять и сбежать, пропасть, перестав отвечать на ее сообщения, – это вообще как? Конечно, он и раньше неожиданно исчезал из поля зрения – уходил в запой, например, – но всегда отвечал ей, когда она хотела с ним поговорить. А тут как раз было о чем поговорить – все же не каждый день на даче твоих родителей прячется человек, одержимый мыслями о бомбах. Гале было обидно, она казалась себе полной дурой. Такого низкого поступка она от него не ожидала.

В момент, когда она решила вновь протереть полы, в дверь позвонили – три раза, именно так обычно звонил Марк. Встрепенувшись, бросившись в прихожую, она оглядела себя в зеркале, пригладила волосы и подумала, с каким удовольствием сейчас будет глядеть на него – с высокомерием, сложив руки, процеживая слова сквозь зубы: и чего же ты пришел ко мне, несчастный?! За секунду в ее голове пронеслось одно свидание, на которое она успела сбегать: в больнице за ней давно ухаживал ее бывший однокурсник, высокий блондин с тяжелым подбородком и крепкими плечами. Он позвал ее поужинать в ресторан, Гала согласилась, а потом, когда он положил свою ладонь ей на руку, она вдруг поняла, что ей физически неприятны прикосновения кого-то, кроме этого проклятого Марка.

Ей стоило больших усилий скрыть свое ужасное разочарование, открыв дверь, – на лестничной площадке стоял какой-то молодой парень в спортивных брюках и ярком красном свитшоте с глупой надписью «Мир». «Что за идиот?» – раздумывала Гала, когда он с каким-то нелепым восторгом воскликнул:

– Черт возьми, вы дома!