Вне зоны доступа

– Когда урок закончится, – сказала я ему, – мы пойдем в парк. Тот, что у воды, где ты можешь окунуть лапы в океан. Я возьму твой поводок подлиннее, и ты сможешь немного поплавать в волнах, будешь подниматься на них и опускаться обратно, снова и снова. Ты можешь быть там столько, сколько захочешь. Когда ты закончишь качаться на волнах, ты можешь пойти со мной в тень, и мы будем читать вместе, и я позволю тебе лечь на стол для пикника, даже если все будут смотреть осуждающе. Если ты перевернешься, я буду чесать твой животик столько, сколько захочешь, даже если он все еще мокрый.

Я почувствовала, как ветеринар коснулась моего плеча и мягко сказала:

– Все. Теперь он обрел покой. – Эти слова, они были точно такими же как те, которые мне сказали в больнице, когда Энди умер. Тогда боль прорвалась, и все потоки моего горя слились в один.

– Я люблю тебя, Майк, – говорила я ему. – Ты мой лучший друг.

– Он знает, – заверила меня ветеринар. – Вы оба очень хорошо справились.

Мое дрожащее тело прижалось к его неподвижному, и я наконец отдалась слезам. Сейчас вес Майка на моих коленях ощущался так же, как и раньше, когда мы сидели на этом диване вместе. Но этот раз был последним. Майк ушел, и я осталась одна.

###

Урок прошел нормально. Правда, прекрасно. Я старалась оставаться в настоящем моменте, быть со студентами, которые понятия не имели, кто я такая, кроме того, что я их учитель йоги на замену. Они продвигались вперед с нужной скоростью. Кто-то впервые нашел пиковую позу. Подобные вещи давным-давно зажигали меня. По крайней мере, с телефоном передо мной все время было видно постоянное тусклое свечение, полупрозрачная завеса голубого света перед миром. Я поняла, что, когда я публиковала посты, у меня был способ понять, что происходит в моей жизни. Я публиковала что-то, и когда подпись была написана, это событие становилось историей, даже если событие было просто обедом. Если я отправляла в ленту обед, это означало, что я наслаждалась обедом, и он был питательным, или успокаивающим, или освежающим, или каким-нибудь еще. Теперь обед был просто обедом. Я пробовала его на вкус вместо того, чтобы рассказывать об этом. Все происходило только в промежутке между началом и концом трапезы. Он не оставался жить в ленте. Он не набирал и десяти тысяч лайков.

Это все хорошо в случае обеда. Но как насчет того, что женщина пришла на занятие и встала в позу лука в первый раз, не причинив себе вреда и не напрягаясь? Как можно не отметить это? Разве это не заслуживает тысячи лайков? Разве у этого достижения не должна быть своя история?

Николь пришла в студию после занятий. Я разминала свои мышцы бедра, которые были забиты по большей части из-за большого количества пеших прогулок и в меньшей степени из-за боковой планки. Она указала на ролик и сказала:

– Я читала, что это вредно для тела в Yoga Journal.

– Что ж, – отозвалась я, моля удачу вернутся и задаваясь вопросом, не выбросила ли я ее вместе с телефоном, – в любом случае спасибо, что пригласила в свою студию.

Она не ответила, вместо этого сказав:

– Ты что, какая-то интернет-знаменитость? Я думала, что у тебя нет телефона.

Я покачала головой.

– Не знаю. Не сейчас. Это был несчастный случай в походе.

– Кто-то написал о тебе в соцсетях, – объяснила она. – Мой телефон звонит без остановки. Ты можешь провести второе занятие сегодня вечером? У нас «Поток энергии» в шесть сорок пять.

Я съежилась. «Потоком энергии» часто называли занятия с меньшим количеством йоги и большим количеством упражнений на пресс. На самом деле, студия, которой я когда-то так гордилась, теперь предлагала эти классы, в которых студенты выполняли бесконечные подходы «йога-отжиманий». Поза горы, наклон вперед, прыжок назад на планку, прыжок назад в положение стоя, наклон вперед, поза горы – и все это в быстром темпе. Мне не нравилось преподавать на этих занятиях, но я все равно делала это, потому что спонсорские деньги тогда были очень важны.

Но сейчас спонсорской поддержки не было, и я была очень этому рада. Сегодня я просто учитель йоги.

– Я была бы рада вместо этого преподавать аштангу, – попросила я. – Она быстрая и энергозатратная.

– Конечно, это неважно, – бросила Николь. – До тех пор, пока есть музыка. Настоящая музыка.

Очевидно, мой саундтрек с колокольчиками не пришелся ей по душе.

– Поняла. Настоящая музыка, – повторила я. – Думаю, твоим ученикам понравится.

Николь кашлянула.

– Почему ты подрабатываешь в моей студии, если ты такая знаменитая?

– Справедливый вопрос, – признала я, но не ответила на него. – Сейчас мне нужно встретиться с другом. – Я встала. Мы с Дьюи планировали встретиться, чтобы выпить и перекусить на местной винокурне после занятий, но, если я собираюсь преподавать аштангу, придется воздержаться от ферментированных напитков. Мое тело отлично справилось с занятием, но следующее будет трудным, что бы я ни делала. Возможно, нам придется перенести наш обед в магазин сэндвичей поблизости. Я подумала о том, чтобы написать Дьюи: все еще не привыкла к логистике жизни без телефона. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь.