Вне зоны доступа

– Можно воспользоваться твоим телефоном? – с ужасом спросила я Николь.

Она тяжело вздохнула.

– Вперед.

– А твоей телефонной книгой? – спросила я.

Она посмотрела на меня так, будто у меня выросла третья голова.

– Ты имеешь в виду мой компьютер? Да. Хорошо. Пользуйся.

На стойке регистрации она зарегистрировала меня и открыла браузер.

– Я вернусь через пять минут. Мне нужно пойти сменить название класса на доске, – объявила она мне и вышла на дорожку перед студией, где висела черная доска для мела. Когда она ушла, я пробежала пальцами по клавиатуре, набрала в Google номер винокурни и чертовски смутила женщину за стойкой, когда позвонила и попросила поговорить с клиентом. Наконец Дьюи взял трубку. Я попросила его встретиться со мной в «Сонном медведе», повесила трубку и снова бросила взгляд на компьютер. Это был первый за неделю раз, когда я зашла в Интернет. Николь еще не вернулась в студию. Я решила проверить свою электронную почту.

Загрузка шла безумно медленно. Наконец появился почтовый ящик, и, к моему шоку, у меня было 4200 непрочитанных сообщений. 4200 электронных писем! Это было много даже для меня. Не знаю, в чем причина, но я и знать не хочу. Даже беглый взгляд на первые два письма вывел меня из себя. Одно письмо было от Марти, кричащего на меня капслоком, другое – от спонсора, и тема его письма гласила: «намерения о партнерстве», а следующие письма были очень недовольные, хотя отправителей я даже не знала. Сердце начало бешено колотиться, а на затылке выступили капельки пота. У меня сжалось горло, а в желудке все перевернулось. Я вышла из системы как можно быстрее, стараясь избавиться даже от воспоминания об этом.

– Я этого не видела, – сказала я себе. – Этого никогда не было. – Я встала и направилась в кофейню, чтобы встретиться с Дьюи, съесть бутерброд и притвориться, что я никогда не прикасалась к этому компьютеру, даже не испытывала искушения.

Но я видела это, и не смогу этого забыть. Теперь я знаю, что происходит, когда я так долго нахожусь в автономном режиме. Все в ярости! Все требуют моей головы!

Как сказала бы мама, к черту все это. К черту «всех». Они мне больше не нужны. Мне просто нужна моя чудаковатая мама, ее соседи по улице, хороший класс, отличная гора. Я освобождена от тирании кнопки «Мне нравится». И теперь я знала, что вернуться в Интернет, по крайней мере так, как я делала это раньше, уже будет невозможно.

Пейдж

Мы вернулись в город около четырех часов вечера и немедленно направились в «Сонного медведя». Тим забрал велосипеды, чтобы вернуть их от нашего имени, обещая потом вернуться сам, и я, к своему удивлению, обнаружила, что надеюсь на то, что он вернется. Два друга, два члена семьи и один практически незнакомец, подумала я. Даже в этот странный момент, когда осиное гнездо было по-настоящему разворошено, я поймала себя на мысли, что надеюсь добавить этого практически незнакомца к моему арсеналу новых связей.

Но я должна была начать заметать следы, а время играло очень важную роль. Мой личный ноутбук, как всегда, находился в багажнике, он загрузился со счастливой мелодией, и я начала принимать некоторые общие меры предосторожности в отношении анонимности, которые до сих пор полностью игнорировала. Я трижды проверила метаданные фотографий, просмотрела отмеченные места и поздравила себя с тем, что платила наличными почти во всех местах, где мы делали покупки или ели. Пока Джессика была в ванной, я удалила все до последнего упоминания о гостинице «Эвергрин». Я знала, что тысячи людей видели эти посты, но когда Миа узнает, что произошло, и сообщит об этом, Pictey, вероятно, не будет сразу проводить слишком большую проверку. Они, конечно, не будут осматривать свои собственные ноутбуки, выпущенные компанией, если их не заставят, потому что они не захотят там ничего находить.

Они будут в основном озабочены очень нехарактерным сообщением сегодняшнего утра. И это сообщение, к счастью, пришло из моей самой молодой виртуальной частной сети, которая имела общий IP-адрес с магазином товаров для дома Lowe’s в Сан-Антонио. Отправилось, пока телефон был в штанах! Какая нелепая ошибка.

Когда Джессика вернулась из туалета, на ее лице была огромная улыбка. Это было самое большое выражение чувств, которое я видела у нее с тех пор, как она получила пару бриллиантовых сережек от мамы на прошлое Рождество. На самом деле две пары, потому что я сразу же отдала ей свою. Мои проколы в ушах заросли еще до того, как мне исполнилось двадцать, и с тех пор я возвращала маме все ее сережки, которые она мне дарила.

Не обнаружив новых украшений, я спросила ее, в чем дело. Она села слишком близко ко мне и наклонилась, чтобы прошептать:

– Угадай, кого я только что видела!

– Нескольких жителей Коппериджа и пару других посетителей.

– Я видела Мию! – прошипела она.

– Что? – спросила я.

– Я видела Мию! Она и правда здесь, в Копперидже. Это значит, что она, наверное, встретится с Такером сегодня вечером!

О нет.