Вне зоны доступа

И вот, когда еще один вариант не дал результатов, у меня возникла мысль, крошечное воспоминание.

Я направила свою машину в сторону Black Diamond Baron’s.

Это было написано на доске за головой Дьюи в ту первую ночь, когда мы не были на свидании, но оба очень хотели, чтобы были. Написано мелом, красивым закрученным почерком, и я помню, как испытывала искушение. Ужасно хотелось это сделать, но потом я передумала, потому что не могла больше терпеть утраты. Как в случае с Дьюи – тем, кто заставлял мое сердце петь, но кого я держала на расстоянии даже из-за малейшей возможности причинения боли.

Какой же я была идиоткой! Если задуматься, каков был мой план на всю оставшуюся жизнь? Я удивилась. Организовать все так, чтобы я жила только онлайн-жизнью и никогда больше не теряла никого реального? Свести мое существование, мои радости и печали к числу подписчиков, которых я приобрела или потеряла? Продавать незнакомым людям образ жизни, который не приносил мне абсолютно никакой радости? Быть просто пожирателем лайков?

Вот что было написано на той доске:

СУББОТНЕЕ УСЫНОВЛЕНИЕ

Заходи и познакомься со своим новым лучшим другом.

Собак и кошек можно забрать домой в течение всего дня.

Спаси животное, и следующий твой напиток за наш счет.

Я помчалась к ресторану, в то время как моя мама молча оставалась на линии. Я молилась. И на светофоре я отправила быстрое сообщение.

И тут я увидела ее, на скамейке на тротуаре перед кафе под открытым небом, в котором шумно переговаривались счастливые посетители и их любимые собаки. Со второго раза я припарковалась и выпрыгнула из машины, все еще сжимая телефон ее сестры.

Джессика лежала на спине на скамейке, ее руки свисали по бокам, глаза были закрыты, а сама она была неподвижна. На ее животе помещалась собака. Грубый на вид черный пес, который лизал ей лицо. Мое сердце сильнее забилось, но ноги не двинулись с места.

Но потом она подняла руки, чтобы погладить собаку, а собака села прямо ей на горло, и она воскликнула: «УФ!» И все мое тело начало дрожать от облегчения. Я сделала столько глубоких вдохов, сколько могла, между машиной и скамейкой в парке, а затем подошла к скамейке и сказала:

– Джессика, нас не представили должным образом. Меня зовут Миа Белл. Могу я присесть?

Она посмотрела на меня своими воспаленными красными глазами и выдохнула. Она села прямо на скамейку и плавным движением ссадила собаку к себе на колени, отчего показалось, что она всю жизнь была ее хозяйкой. Джессика жестом указала на место, которое освободила, чтобы я села и беззлобно сказала:

– Несмотря на всю твою чушь, ты была права насчет собак.

– Ты взяла себе эту собаку? – спросила я ее.

– Да. Это было безумно и, вероятно, неправильно, и мне, возможно, придется вернуть ее, потому что я не смогу заботиться о ней, но пока это кажется правильным, потому что это было лучше, чем другая моя идея, да и делало это невозможным. Когда тебе нужно о ком-то заботиться, нужно жить.

Я почувствовала, как сжалось мое сердце, как меня накрыли надежда и облегчение.

– Это не безумие, – прохрипела я. – Это не было ошибкой и возвращать ее ты не обязана.

– Я должна отправиться в реабилитационный центр для самоубийц, – призналась она. – Пока лекарства не подействуют или я не перестану сходить с ума. Кто будет заботиться о ней? Мои родители ненавидят домашних животных.

Я покачала головой, отмахнувшись от ее ненужного беспокойства.

– Я возьму ее, – сказала я, даже не задумавшись ни на секунду. – Я бы с удовольствием взяла ее с собой и позаботилась о том, чтобы она была в безопасности, чтобы, когда ты вернешься домой, она ждала тебя там.

– Но тогда она будет твоей, – возразила Джессика.

– Нет. Это явно твоя собака.

– Тебе нужна собственная собака, – заявила она. Я смотрела на эту девушку, находившуюся в эту секунду, надеюсь, в самом худшем моменте своей жизни, а она думала о том, что нужно мне.

Я глубоко вздохнула. Расскажи об этом.