Внебрачная дочь

Сердце отчаянно забилось в предвкушении. Портрет. Боясь уйти в сторону, я сконцентрировался на нем. Простой угольный портрет, который напомнил мне самого себя. Девчушка, которую я видел у Черкеса с магнетическим взглядом. Она не по-детски серьезно разглядывала меня, будто оценивала. Несмотря на то, что ветерок холодил мою мокрую рубаху и волосы, меня бросило в жар.

Трясущимися пальцами я набрал Лизу, молясь, чтоб ее сейчас не терзали папарацци. Иначе я лопну от нетерпения.

– Лиза, ты можешь отойти в сторонку? У меня вопрос один, но государственной важности.

– Могу, – послушно согласилась она.

– Обещай никому не говорить, о чем я спрошу. Помни, ты мне друг и помощь должна быть взаимна.

– Обещаю, – в голосе Лизы появилась озадаченность.

– Кто та девочка на портрете? – сдавленным голосом задал я вопрос, от которого зависело все.

– Это дочка Али. Собственно, она нас и познакомила.

Мне пришлось прокашляться, потому что спазм сдавил горло.

– Спасибо.

Сомневаться, кто отец малышки, не приходилось. Я закрыл глаза, борясь с желанием треснуться башкой обо что-то очень твердое. Теперь все стало на свои места. Я козел. Скотина и подлец. И это правда. Понятно, почему девчонки оберегают друг друга и не говорят обо мне.

Ясен пень, что на какой бы породистой козе я сейчас не подъехал к Альке, она пошлет меня. Твою ж кошкину мать! Во я влип!

Алька, маленький гордый воробышек, вырастила одна нашего ребенка. Как там сказала Мышка? Улиточка. Уляшка. Ульянка. А я носился со своим Эго, как индюк надутый. Понятное дело. Моя Алька после размолвки не стала ничего сообщать мне не из простого упрямства. Она решила, что заявить о беременности – значило не оставить мне выбора. Тогда бы я по-любому на ней женился. А она не хотела по-любому. Она хотела по любви.

Горькое раскаяние так жгло сердце, что мне тяжело было дышать. И нужно было срочно сбросить этот груз, чтоб он вконец не раздавил меня.

Я позвонил Черкесу. У него всегда находится решение любой проблемы. Хотя вот его совет не зацикливаться на малолетке вышел мне боком. Да еще каким! Так что сейчас пусть реанимирует свой авторитет гуру в моих глазах.

– И тебе не хворать, – прилетело вместо приветствия. Очевидно, его невозмутимую душу тоже что-то возмутило.

– Тебе тоже есть на что пожаловаться?

– Ну есть немного. А у тебя что?

– А у меня треш. Черкес, я влип по самые помидоры, – сокрушенно признался я.

– Это можно решить деньгами? – Иван начал с самого очевидного.

– Нет, совсем не тот случай.

– Тогда реально влип. Езжай ко мне, сейчас тоже буду.

Удивительный он все-таки человек. Я только поговорил с ним, а решение у меня в голове уже созрело. Ну или хотя бы намек на решение.

Теперь я был уверен, что тогда на въезде в поселок я не ошибся. В выезжающей машине была Алька. И она оставила малышку на Ивана и Мышку. Вернее, на няню, которая присматривает за малышкой, пока родители в делах.

Значит, Алька с Машей занимались галереей. А поскольку они и сейчас там, значит, Улиточка может снова быть у Черкеса.

Я должен сейчас вывернуться наизнанку, но вызвать доверие у дочери. И пока не сообщая Альке, что я знаю о существовании Улиточки. А вот времени у меня в обрез. Мало того, что задолжал ребенку столько, что попробуй наверстать, так еще нельзя ее и насторожить.

Пока выруливал из центра, в голове аж коротило. Не мог придумать, чем могу вот прямо сейчас увлечь ребенка. Не торт, не кукла. Надо что-то такое, чтоб можно было контактировать, пообщаться. Какая-то игра настольная. Раньше мы в хоккей играли, в лото. Но это девчонки. И я понятия не имел, чем их можно развлечь.

Потом вспомнил, как ломал голову над нестыкующимися кусочками информации, и меня осенило. Заеду в торговый центр и прихвачу пазлы. Я почувствовал, как сладко потянуло под ложечкой от предвкушения. Впервые в жизни я покупал что-то для своей дочери.

Никогда не думал, что это может быть так восхитительно. И сама мысль, что у меня есть дочь, буквально окрыляла.

Зайдя в детский отдел, я еле собрал глаза в кучу – они просто разбегались при виде огромного разнообразия. Я хотел бы скупить все, но радость моя была отравлена необходимостью конспирации. Ведь даже кукла, подаренная сейчас Уляшке, может вызвать негатив у Альки. Лично ей пока нельзя. Я выбрал несколько коробок с пазлами и помчался к Черкасову.

А тот, приехав домой позже меня, едва не уронил челюсть на пол. В гостиной, на большом ковре он увидел двух малявок, сосредоточенно пыхтящих над грудой ярких кусочков картона и меня, со счастливой физиономией лежащего на пузе. Я помогал девчонкам, и то, что они здорового дядьку приняли в команду, вызывало такой мощный прилив эндорфинов, что меня буквально распирало от восторга. Мышка, как хозяйка и более контактная, сразу же распределила фронт работ. Мне поручила отбирать пазлы для одного фрагмента, Улиточке – найти кусочки, создающие край, и сама себе выбрала участок. Работа закипела. Да так бурно, что мы и не заметили появление Черкасова.

– Эм-м, – многозначительно произнес он. – Неожиданно. Привет, девчонки.

Я развел руками.