Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

В переговорах принимал участие и Сталин. Он был откровенен: «Никто из нас не виноват в том, что обстоятельства географического порядка таковы, как они есть. Мы должны иметь возможность перекрыть вход в Финский залив. Если бы фарватер, ведущий к Ленинграду, не проходил вдоль вашего побережья, у нас не было бы ни малейшей причины поднимать этот вопрос. Ваш меморандум односторонен и чересчур оптимистичен. Мы должны иметь в виду вероятность самого плохого развертывания событий. Царская Россия располагала крепостями Порккала и Найссаар с их двенадцатидюймовыми орудиями, а также военно-морской базой под Таллином. В то время врагу было невозможно пробить брешь в нашей обороне. Мы не претендуем ни на Порккала, ни на Найссаар, так как они расположены слишком близко к столицам Финляндии и Эстонии. С другой стороны, эффективный заслон может быть создан между Ханко и Пальдиски. В соответствии с законом морской стратегии этот проход в Финский залив может быть перекрыт перекрестным огнем батарей, находящихся на обоих берегах у входа в Финский залив. Ваш меморандум исходит из предположения, что враг не сможет проникнуть в Финский залив. Однако если вражеский флот уже находится в заливе, то залив не может быть защищен. Вы спрашиваете, какая страна могла бы напасть на нас: Англия или Германия? Сейчас мы находимся в хороших отношениях с Германией, но в этом мире все может измениться. Юденич нападал на нас через Финский залив, позднее такую же атаку предпринимали британцы. Все это может случиться снова. Если вы боитесь предоставить нам базу на материке, мы можем прокопать канал через основание полуострова Ханко, и тогда наша база не будет находиться на материковой части Финляндии. При нынешнем раскладе сил как Англия, так и Германия могут послать крупные военно-морские силы в Финский залив. Я сомневаюсь, сможете ли вы противостоять нападению. Англия сейчас оказывает нажим на Швецию, чтобы та предоставила ей базы. Германия делает то же самое. Когда война между этими двумя странами закончится, флот страны-победителя войдет в залив. Вы спрашиваете, зачем нам нужен Койвисто? Я скажу вам зачем. Я спросил Риббентропа, зачем Германия вступила в войну с Польшей. Он ответил: «Мы должны были отодвинуть польскую границу дальше от Берлина». Перед войной расстояние от Познани до Берлина составляло около двухсот километров. Теперь граница отодвинута на триста километров к востоку. Мы просим, чтобы расстояние от Ленинграда до линии границы было бы семьдесят километров. Таковы наши минимальные требования, и вы не должны думать, что мы уменьшим их. Мы не можем передвинуть Ленинград, поэтому линия границы должна быть перенесена. Относительно Койвисто: вы должны иметь в виду, что, если там были бы установлены шестнадцатидюймовые орудия, они могли бы прекратить любое передвижение нашего флота на всей акватории залива. Мы просим 2700 квадратных километров и предлагаем взамен более 5500 квадратных километров. Какое государство поступало таким образом? Такого государства нет»[6752].

Представитель Хельсинки по-прежнему отказывался идти на уступки. Позиция Паасикиви была простой и логичной – Финляндия хочет жить в мире и остаться в стороне от всяких конфликтов. Но это Сталин ответил: «Понимаю, но заверяю, что это невозможно, великие державы не позволят»[6753]. Финляндия не могла и не хотела уступать Карельский перешеек, ибо в таком случае удобные для обороны позиции и линия укреплений переходили бы под контроль СССР. Уже 14 октября стало ясно, что финская делегация в Москве не пойдет на уступки, за исключением вопроса о форте Ино[6754]. Финские дипломаты потребовали перерыва в переговорах для обсуждения советских предложений. 16 октября состоялось первое заседание Государственного совета Финляндии, на котором обсуждались донесения Паасикиви из Москвы[6755]. Финны информировали о переговорах шведское правительство. Премьер-министр Пер Альбин Ханссон 19 октября встретился с советским полпредом СССР. А.М. Коллонтай вспоминала, что никогда не видела его в таком состоянии. Шведский политик буквально умолял Москву решить споры мирным путем[6756]. 20–21 октября состоялось второе заседание Государственного Совета Финляндии. Практически все члены правительства выступили против уступок. Исключение составили министр торговли Таннер и председатель Совета Обороны маршал Маннергейм[6757]. Он считал, что уступки были необходимы, и можно было бы пойти навстречу требованиям Москвы в вопросе о Ино и островах побережья Балтики. К нему не прислушались[6758].