Внешняя политика Советской России и СССР в 1920-1939 годах и истоки Второй Мировой войны

Москва занимала все более жесткую позицию – и было ясно, что она не собирается идти на уступки из-за военных неудач. Очевидно, наступление на Финляндию было выбрано с учетом всенародного праздника, который торжественно отмечал весь Советский Союз – в декабре праздновалось 60-летие Сталина. Верховный Совет наградил его Золотой звездой Героя Социалистического труда. Газеты воспевали мудрость вождя[6866]. На этом фоне поражение в Финляндии было абсолютно недопустимо. А между тем реальное положение дел на фронте было безрадостным.

Если военные действия начались при относительно нормальной для этого времени погоде, – 10, -15 градусов по Цельсию, то в середине декабря резко похолодало. Войска не были готовы действовать в зимних лесах. Командир 123-й стрелковой дивизии полк. Ф.Ф. Алябушев вспоминал: «Стояли морозы в 35–40 градусов. Бойцы ютились в норах. Землянок не было. В такой обстановке трудно было вести серьезную борьбу с противником, которая требовала тщательной подготовки, точного плана. Необходимо было как можно скорее обогреть и ободрить бойцов. Простроили землянки, поставили в них печи»[6867]. Война сразу же проявила значительные недостатки Красной армии, в том числе и в снабжении. Суконная буденновка оказалась плохо подходящей к условиям морозной зимы в лесах Карелии, пришлось заказывать шапки-ушанки и переодевать армию в ходе войны[6868]. Для всего этого нужно было время. Комдив-123 вспоминал: «Получили перчатки, валенки, телогрейки, а для командного состава и полушубки. Усилили питание. Одновременно началась разведка оборонительной системы противника. Об этой системе командованию дивизии почти ничего не было известно»[6869].

15 декабря после 8-часовой артиллерийской подготовки и ударов с воздуха началось второе наступление на Карельском перешейке. К 17 декабря неудача стала очевидной. 20 декабря атаки пришлось остановить. 22 декабря тылы финнов начала обстреливать советская дальнобойная артиллерия на железнодорожных платформах[6870]. Батарея орудия ТМ-III-12 (морские орудия калибра 305-мм) 17-й отдельной железнодорожной бригады перемещались по круговой ветке Сестрорецк-Белоостров, ведя огонь по линии Маннергейма и Выборгу. Фугасный дальнобойный снаряд этого орудия весил 512,5 кг, дальность выстрела доходила до 52 км. Обстрел велся без пристрелки, его точность не могла быть высокой, но эффект действия этой батареи все же был весьма высок[6871]. За три недели боев на Выборгском направлении войска продвинулись на 64 км, в среднем по 3,2 км в день. Далее всего они прошли вглубь страны на севере – на Улеаборгском направлении и в районе Петсамо (примерно на 150 км). Потери РККА составили, по официальным данным, 1823 убитых и 7 тыс. раненых, а финнов – 2200 убитых и несколько тысяч раненых. Столь немногочисленные успехи объяснялись сложностью условий района, в котором действовали бойцы Красной Армии[6872].

Эти неудачи, разумеется, не могли повлиять на решимость Москвы добиться успеха. Очередное предложение Стокгольма о сотрудничестве, переданное через Коллонтай 24 декабря, было также отвергнуто[6873]. Финны просили Париж и Лондон оказать им помощь войсками. Союзники обещали и это. Во Франции и Англии рассматривались планы вмешательства в эту войну, в том числе и путем воздушных ударов по советской территории в Закавказье, или блокады Мурманска, или высадки десанта в Печенге[6874]. Еще в августе 1939 года в Сирию был направлен генерал Вейган, который активно начал готовить там аэродромы для нанесения удара по территории СССР. В качестве вариантов рассматривалась возможность использования взлетных площадок в Турции и Иране для бомбардировки Майкопа, Грозного, Баку[6875].

«Надо сказать, – вспоминал де Голль, – что некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они были больше озабочены тем, как нанести удар России – оказанием ли помощи Финляндии, бомбардировкой ли Баку или высадкой в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией»[6876]. Ближнему Востоку и Балканам в Париже и Лондоне уделялось особое внимание. С началом советско-финляндской войны в правительственных кругах Турции резко усилилась партия сторонников англо-французского союза. Увеличились военные поставки, были отмечены длительные стоянки британских военных кораблей в турецких портах, турецкая пресса заняла профинскую позицию. Критика действий СССР была беспрецедентно резкой и единодушной[6877].