Внезапная помолвка

Софи поднялась на носки и с силой прильнула к нему. Ее пальцы скользнули в его волосы, и Макс застонал, не отрываясь от ее губ. Ей нравилось чувствовать, как его тело соприкасается с ее грудью, ставшей вдруг необычайно чувствительной. Даже твердая поверхность двери, к которой он прижимал ее, усиливала остроту ощущений, контрастируя с уверенной мягкостью его губ и влажными прикосновениями языка. Она тонула в этих ощущениях – в его прикосновениях, запахе, вкусе – и понимала, что это только начало.

Внезапно его губы оторвались от ее рта, и Макс, задыхаясь, отстранился. Сквозь опущенные ресницы она встретилась с его потемневшими серыми глазами. В них бушевал шторм, который мог бы испугать ее, но почему-то не испугал. Она никогда не думала, что желание может быть так прекрасно. Оно таило в себе опасность и обещание неземных удовольствий.

– Макс, я хочу тебя…

Софи даже не поняла, как произнесла эти слова, но они подействовали на него, как удар молнии. Его глаза закрылись, руки сжали ее бедра, поднимая вверх, и она обхватила его ногами за пояс. Его тело прижалось к ней с новой неистовой силой, всколыхнув волну наслаждения, губы ласкали нежную кожу ее шеи, дразня и маня ее, заставляя извиваться всем телом. Это было сродни битве, в которой она могла выжить, только ответив ему, заставив так же мучиться и содрогаться в конвульсиях страсти. И еще она хотела видеть его. Всего. Без этих дурацких слоев ткани, разделявших их.

Софи спустила руку с его плеча и, проникнув под сюртук, начала вытаскивать сорочку из брюк. Тело Макса было таким горячим, что почти обжигало ей руку, скользившую к его груди и выше. Она чувствовала его стальные мускулы, и в голове замелькали образы полотен, которые она видела на выставке. Но и этого казалось мало, она хотела видеть его. Видеть его обнаженным, познать каждый дюйм его тела. Он не был статуей, Софи чувствовала, как вздрагивали и напрягались его мышцы под ее рукой, и по всему телу пробежала волна ответного трепета, наполняя ее ощущением собственной власти над ним.

– Я хочу тебя видеть, – простонала Софи, запустив руку в его волосы и прижимая его к себе. Но уже в следующий миг пожалела, что не промолчала, потому что Макс вдруг отпрянул назад и замер.

– Мы должны остановиться… – Его охрипший голос дрогнул, но Софи безошибочно уловила его решимость.

– Нет! – сердито выкрикнула она, слишком расстроенная, чтобы помнить об осторожности. – Ты это начал. И ты не можешь бросить меня так. Это несправедливо!

– Несправедливо… – У Макса вырвался хриплый смех, но тут же надломился и затих. Он отвел назад волосы с лица Софи, вдруг поняв, что не в силах оторваться от нее. – Верно, Софи. Мне не следовало этого начинать. Но мы должны быть благоразумны.

Макс прижал ее к себе, и Софи положила голову ему на грудь. Она слышала частый и сильный стук его сердца, эхом отдававшийся в ее груди и не дававший успокоиться. Не сознавая, что делает, Софи снова начала нежно гладить его спину. Потребность касаться его была непреодолима.

– Софи, хватит… Мы не можем. Нам еще нельзя…

Однако эти слова, сказанные низким измученным голосом, никак не совпадали с тем, чего он хотел. Его руки скользнули вниз по спине Софи, побуждая быть ближе, и она инстинктивно раздвинула ноги. Макс едва слышно чертыхнулся и разжал руки, но только для того, чтобы задрать ее юбки, и его пальцы коснулись голой кожи Софи выше чулок. Не сводя с нее глаз, он обхватил ее ноги, лаская, поглаживая их и раздвигая еще сильней, пока все ее тело не замерло от напряжения.

Софи почувствовала, что сейчас что-то должно произойти. Она знала, что ей больше не надо бороться. Теперь ей оставалось только ждать и чувствовать. Чувствовать, как движения его руки стали медленней и нежней, когда она, скользнув на внутреннюю сторону ее бедра, стала подниматься выше. Она прикусила губу, чтобы сдержать стон, но он вырвался из ее груди на волне возбуждения, которое разжигали его руки. Макс зажал ей рот жадным поцелуем, лаская и покусывая припухшие губы.

Софи обхватила его за шею, извиваясь под его рукой, как будто пыталась унять томительную боль, ставшую нестерпимой. Ее несла какая-то жестокая волна, грозившая крушением. Неизбежным крушением.