Внезапно

Не дожидаясь ответа, вооружённые мужчины быстро отошли назад и спрятались за несколькими заглохшими машинами. Почти сразу к ним присоединилось ещё несколько местных с оружием. Мародёры что-то проорали в ответ на тему того, что если кто-то хочет сесть за убийство, то пожалуйста, и сразу из магазина выходить не стали. Прошло пять минут или нет, было непонятно, но укрывшиеся за машинами местные вдруг неожиданно разразились беспорядочной стрельбой. Выстрелы загрохотали, гулким эхом отражаясь от стен высотных многоэтажек, и толпа с криками бросилась врассыпную.

Ира в ужасе вглядывалась внутрь магазина, ожидая увидеть кучу убитых, но оказалось, что местные стреляли вверх, в укреплённую над разбитой витриной вывеску «Продукты». Электронная вывеска брызгала мелкими обломками, крошась всё сильней, и вскоре рухнула, разлетаясь на стеклянные фрагменты. Стрельба затихла, и забившиеся за углы внутреннего пространства мародёры вновь высунули наружу свои ружья.

– Мля, вы, аутисты! – заорал один из них. – Вы что, совсем без мозгов, мля?!

– Пошли на хрен оттуда, дебилы, пока живы! – прокричали ему в ответ. – Последнее предупреждение, и начинаем стрелять во всё, что движется!

– Идиоты, нафиг! – подытожил бородатый мародёр. – Аллах спросит с вас за убийство правоверных!

– Так вали оттуда на хрен! – возразили ему. – Нашёл, твою мать, когда Аллаха вспомнить, грабитель хренов! Ещё посмотрим, с кого Аллах спросит!

– Да хрен с вами! Мы уходим! – заорал второй бородач. – Не стреляйте, аутисты, дайте выйти!

– Сам ты дебил! – обозлились на него. – Выходите и валите на хрен!

Из магазина донеслась ругань на чужом языке, из-за машин ответили так же, и Ира поняла, что большинство чужаков с обеих сторон на русском говорят лучше, чем на своём. Потому что на чужом ругались то ли трое, то ли вообще двое. А остальные возмущались по-русски, без акцента и с характерным московским растянутым «а». В памяти почему-то всплыл образ отца, с ухмылкой называющего таких вот чужаков «москвичами».

– О! Москвичи! – нарочито серьёзно произносил отец. – Так вот они какие! Где уж нам, понаехавшим, до коренных-то москвичей! А я-то гадал, почему правительство рекомендует воздерживаться от термина «русские» в пользу термина «россияне»! Это потому, что правительство стоит горой за свой народ и за справедливость!

Тогда Ира была ещё маленькой и не понимала, что он хочет этим сказать, ведь москвичи – это те, кто родился в Москве, то есть большинство людей вокруг. Зато сейчас отцовский сарказм стал запоздало понятен. Неудивительно, что отца посадили. С таким настроем вряд ли у него были шансы не сесть даже без убийства.

Тем временем из магазина начали торопливо выбегать соседи-мародёры, навьюченные набитыми рюкзаками. Одна из них оказалась женщиной в хиджабе с магазинной тележкой перед собой. Тележка была нагружена продуктами с горой, женщина толкала её через порог, из тележки падали какие-то банки и пакеты, но бросать тележку она не собиралась. Со стороны машин грянул выстрел, и все замерли, съёживаясь. Вооружённые мародёры вскинули ружья, но выстрел оказался одиночным и был произведён для острастки, в воздух.

– Тележку оставили здесь, нафиг! – угрожающе заорал стрелявший.

В ответ ему женщина в хиджабе истерично взвизгнула:

– Обойдёшься, шайтан! Мне детей кормить нечем! Это мои продукты, мне пофиг! Можешь застрелить мать четверых детей, правоверный праведник! На всё воля Аллаха!

Ответить на это оравшему оказалось нечем, и мародёры побежали прочь, держась плотной группой. Как только они исчезли в темноте, вооружённые люди, не сговариваясь, бросились в магазин. Рюкзаков у них не было, поэтому вскоре они начали выбегать оттуда обратно, сжимая в руках нагруженные продуктами магазинные корзинки. Кому-то из них повезло больше, его ружьё имело ремень, поэтому он смог надеть оружие на шею и тащить корзинки в обеих руках. При этом все, кто выскакивал из магазина, громко ругались, проклиная мародёров, и спешили убраться оттуда поскорей.

Вскоре никого из вооружённых москвичей в магазине не осталось, пространство возле магазина погрузилось во мрак, и всё стихло. В свете догорающих во дворе костров поначалу не было видно ничего, и Ира подумала, а не решиться ли пробраться в магазин, пока никого нет. Но тут же оказалось, что народа на улице достаточно. Люди, разбежавшиеся при первых выстрелах, укрылись в домах далеко не все. Многие попрятались за машинами, урнами, лавками и строениями детских площадок. Увидев, что никого с оружием на улице не осталось, все поспешили к магазину. К догорающим кострам подбегали люди, зажигали от них потушенные факелы или хватали ещё не сгоревшую головешку и торопились успеть схватить для себя продуктов.