Вниз тормашками

Лариса перелистнула пару страниц, оставила детишек-моделей в покое, нашла фотографию мужчины и принялась разрисовывать его.

Она вспоминала тот день, когда производились съемки. Самый первый кадр, когда Робин-Бобин представляет ее зрителям… Вот она подошла к столу, рядом возник пухленький Робин-Бобин. Он был в клетчатом фартучке, усах и колпаке. Весь напудренный, разрумяненный, с таким прекрасным цветом лица, который должен был говорить зрителям, что много есть — совсем не вредно, а даже полезно для тела и кожи! Актер был невысоким, ниже ее. Правда, на каблуках ее рост — почти метр восемьдесят, так что ориентировочно в этом Робине-Бобине было около ста семидесяти трех-пяти сантиметров.

Движения у него были несколько суетливые, но в камеру он смотрел прямо и улыбался, смешно топорща усы. Голос у него был… Да никаким он у него не был! Обычный голос без запоминающихся интонаций. Не то что у Глазова, вдруг вспомнилось Ларисе, — вот чей голос никогда ни с чьим не спутаешь. Посмотреть бы на него, что ли. Ах, да ведь он в больнице!

«Стоп, Котова, — Ларису вдруг ошеломила пришедшая ей в голову мысль, — ты совсем уже мозги себе запудрила! Элементарных вещей не видишь. Как Глазов мог подарить девушке телефон, если он лежит в больнице!»

— Настя, — крикнула она, — иди сюда, доча!

— Что? — на пороге кухни возникла удивленная Настя.

— Помнишь, ты говорила, что Глазова в больницу положили? Вроде бы СИЛЬНО избитого?

Дочь неуверенно кивнула.

— А как же тогда он мог подарить телефон убитой впоследствии девушке?

— Не знаю, может… Может, его ненадолго выпустили? Да нет, это же идиотизм какой-то получается! — сама же себя прервала Настя. — Кто его выпустит из больницы ненадолго? И как это я сразу не обратила внимания на это обстоятельство?! Он же в больнице, значит…

— Значит, либо Вероника все наврала, либо Глазов уже выздоровел, — подытожила Лариса.

Дочь сразу нашла решение проблемы.

— Пойду позвоню Светке! — и она убежала из кухни.

— Настя, ну аккуратнее же! — раздался из коридора раздраженный голос Котова, на которого, по-видимому, налетела увлеченная новой идеей и потому ничего не замечавшая дочь. — Все ноги отдавила, как слоненок!

— Сам слоненок! — не осталась в долгу Настя.

— Вот до чего довело твое воспитание! — шутливо упрекнул Ларису муж, появившись в дверях. — Родного отца слоном называет.

— А кем же ей тебя звать? Кузнечиком? Извини, но ты на кузнечика не тянешь, — хмыкнула Лариса.

— Ну и что! — довольно погладил свой животик Котов. — Хорошего человека должно быть много, а я — человек во всех отношениях прекрасный. Можно сказать, мужчина в самом расцвете сил!

— Что мужчина, это точно, — язвительно сказала Лариса, — надо думать, что шлюхи из «Гранд-Мишель» это по достоинству оценили!

Котов невинными глазенками посмотрел на жену, но она заметила, что он насторожился.

— А при чем здесь «Гранд-Мишель»? Я там уже давно не был… я не понимаю тебя, Ларочка. Тебе кто-то на уши что-то навешал, а ты не верь!

— Еще скажи, что ты мне ни разу не изменял! — усмехнулась Лариса.

— Ну, было пару раз. Когда-то. Но с тех пор — ни-ни! — увидев на лице Ларисы скептическую усмешку, Котов сразу же принял вид оскорбленной невинности. — Вижу, что ты не хочешь со мной разговаривать! Конечно, — патетически продолжал он, — зачем ей муж, если ей любовник звонит! Она лучше с любовником будет разговаривать!

«Какой любовник? — Лариса моментально подумала о Карташове. Но ведь их отношения уже давно расстроились. Они просто друзья. А больше у нее никого нет. — А жаль! Стоило бы рога наставить своему драгоценному!»

— Кто звонил? — холодно осведомилась она.

— Курочкин. Он еще на связи.

Котов протянул Ларисе радиотелефон, который она тут же схватила. Если Курочкин звонит в нетипичное для него время, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Алло? Я слушаю? Что? Боже мой… Конечно, я сейчас приеду! — воскликнула Лариса.

— Ну и?.. — сложив руки на груди, поинтересовался муж. — Что случилось с твоим знакомым? Из постельки выпал и хочет, чтобы ты его туда обратно уложила?

— Он в больнице, — спокойно ответила Лариса. — Просил приехать.

— Ну конечно! — начал было Котов, но Лариса, не слушая его, переоделась и уже уходила из квартиры, как ее окликнула Настя.

— Мам, ну ты куда? Сама попросила узнать о Глазове, а сама уходишь…

— Да, извини. Что тебе сказала Светлана?

— Вероника не врала. По крайней мере, Светкина сестра так думает. И еще, Глазова не выписали! — выпалила Настя.

— Откуда ты знаешь?

— Светка знает, — пожала плечами дочь. Было видно, что она сама не уверена в собственных словах.

Лариса поехала во Вторую городскую больницу, куда поместили несчастного Курочку, умудрившегося сломать ногу при падении с кровати. Котов был не так уж и далек от истины. Анатолий Евгеньевич слезно просил помочь ему, пострадавшему и травмированному, гуманитарными обедами из «Чайки», уповая на то, что старая подруга Лара Котова не бросит его на произвол судьбы и скудного больничного пропитания и привезет ему что-нибудь вкусненькое.