Вниз, ввысь, к первопричине (СИ)

   На самом деле идти стало еще труднее; карабкаться пришлось, едва цепляясь за выступы скал. Уж снова я собрался пасть духом -- тут из расщелины донесся шум. Вначале я не понял: голос ли это или иное что-то, но факт, что это сотрясенье воздуха стихало. Взглянув в прореху, я увидел только тьму.

   - Учитель, - я шепнул, подразумевая выкроить для отдыха хотя б минутку, - давай сойдем чуть вниз, постоим у края и прислушаемся.

   Он согласился. Мы спустились -- и оказались на краю кольца. Я и теперь от страха холодею, когда картину, представшую пред нами, припоминаю: там, во рву весь извивался громадный ком змеюк. Наверное, во всей Ливийской пустыне столько гадов не наберется. Посреди этого змеиного болота шевелились совершенно обнаженные тени людей. Рептилии душили своих жертв, стягивали руки, впивались в шеи... Я наблюдал, как одна из душ, искусанная вся, вспыхнула и сгорела, но пепел очень скоро собрался в ту же человеческую форму. Учитель спокойно вопросил восставшего подобно птице Феникс:

   - Кто ты такой?

   - Тосканец я, - ответил нам несчастный, - в этот мир попал совсем недавно. Поделом: на Земле существовал скотиной, а жить по-человечьи вовсе не желал. Я ублюдок Ванни Фуччи по кличке Зверь.

   Я удивился. Этого злодея я знал: он был грабителем, убийцей. Но как же так: ров заготован для воров, а не насильников...

   - Земляк, - сказала тень разбойника, - мне и самому противно попасть в эту компанию. Но здесь, в Аду нет смысла скрывать: украл я в храме утварь церковную, был грех. А к ответу привлекли другого. Но слушай: если к свету выйдешь, тебе я кое-то предвосхищу, чтоб ты особо и не торжествовал...

   Злодей поведал мне о будущем: где белые разгромят черных и наоборот, когда я и мои соратники будут изгнаны. Закончив предсказание, тень злорадно добавила:

   - Это я тебе, приятель, для того все рассказал, чтоб тебе худо было жить. - Вскинув вверх обе руки с пальцами, в фиги сжатыми, Зверь взревел: - Вот тебе, Боже праведный, мои святые кукиши!

   Тут же одна из змей обвила горло негодяя, другая -- скрутила руки. С той поры, признаюсь, я сострадаю далеко не всякому из падших. Здесь, во рву седьмом я видел и другие проклятые души. И даже тень кентавра! Его облипли змеи, а над головой навис дракон. Учитель пояснил, что и человекоконь сюда попал за воровство: утянул у Геркулеса стадо.

   Среди воров узнал я сыновей знатнейших из родов родной Флоренции -- целых пять душонок! Да, их тени теперь страдают, превратясь в уродцев. И я их не жалею...

   ...Снова я устало поплелся за учителем. В восьмом по счету рву нам предстояло увидеть совсем уж невообразимое. Мой взор заворожила игра роящихся огней.

   - В каждом из них, - пояснил Вергилий, - запрятан дух.

   Поэт, указывая поочередно на тот или иной огонь, имена произносил, известные из преданий древних. Я разглядел, что эти сгустки плазмы рогаты. Один из них -- полумифический Улисс и у него был голос. Я захотел узнать: как он погиб на самом деле?

   - Когда расстался я с Цирцеей, - поведал мне в огне плененный дух Улисса, - целый год скрывавшей меня там, куда потом пристал Эней, ни тоска по сыну, ни страх перед отцом, ни долг пред Пенелопой не могли смирить мой голод приключений. На судне небольшом, с друзьями я познал Марокко, Испанию, Сардинию, другие острова. Мы прошли пролив у Геркулесовых столбов и я сказал друзьям: "О, братья! Мы прошли немалый путь, и, пока еще в нас живы земные чувства, давайте посвятим их постиженью новизны. Отправимся к закату, чтобы открыть безлюдный мир!" Мне удалось воодушевить команду и мы отважно повели судно наше в неведомое. Но на беду и не заметили, что коварное теченье нас отклонило к Югу. Пять лун прошло, а мы все плыли, познав другие небеса. И наконец пред нами открылась громадная гора. Недолго мы торжествовали: корабль наш увлек гигантский водоворот. Трижды покружив, на четвертый нас поглотила мрачная пучина...

   Огонь, хранящий дух Улисса, замолк и отлетел. Возник другой, и я узнал, что в нем живет душа другого лукавого советчика, теперь уж из моей эпохи, -- вождя романских гибеллинов Гвидо да Монтефельтро. В нем все еще жило любопытство: этот дух хотел узнать о том, что же случилось после того как он ушел из жизни земной. Я поведал обо всем что знал. Гвидо в свою очередь поделился историей о том, как в смертный его час за ним спустился Франциск, но у святого на пути встал бес, предъявив свои права на душу грешника. На поверку оказалось, что Монтефельтро слишком много обещал, но мало сделал. Рогатый победил...