Внучка демона

– Напоминаю: когда в старшей группе был карантин по ветрянке, мы с тобой заболели в один день. Нам тогда долго не разрешали вставать с постелей, у меня ноут отняли и телевизор из комнаты унесли, типа для глаз вредно. А однажды я услышал шорох и стук в окно, за закрытыми шторами. Перепугался жутко, думал, вор лезет или какое-нибудь потустороннее существо! Но собрался с духом, отдернул штору и увидел, что там раскачивается на веревке вот этот самый альбом. Ты начала рисовать в нем одну страшную историю, типа комикс. История про дом, в котором живут вампиры, поэтому днем из него никогда никто не выходит. Зато ночью из каждого окна по стенам спускаются эти самые вампирюги. Но люди этого не замечают, просекли лишь двое детей, девчонка и пацан. И то потому, что их оставляли в садике в ночной группе, окна спальни выходили на тот дом, а им по ночам не особо спалось. Вот, глянь.

Вета полистала альбом, увидела жуткий серый и немного покосившийся дом, по которому деловито сползали вниз люди, кто в костюме, кто в униформе. Одна блондинка прыгала по карнизам в модельных алых туфельках на острых каблуках и в вечернем платье.

– Это ты рисовал?

Артур коротко кивнул. По сравнению с каракулями маленькой Инги Нелюбиной его работы отличались придумкой и мастерством.

– А ты классно рисуешь.

– Только теперь заметила? – хмыкнул Гарин.

Вета как-то невовремя размякла и была близка к тому, чтобы во всем признаться. Сказать, что не имеет никакого отношения к альбому, а та, с кем Артур в самом деле ходил в детский сад, теперь очень далеко. Но вместо этого спросила:

– А тебя что, оставляли в садике в ночной группе? Сейчас вроде так редко поступают.

Парень помотал головой.

– Это тебя оставляли. Неужели ничего не помнишь? Твоя мать тогда уже погибла, отцу было не до тебя. Но ты так сильно плакала, когда всех забирали, а тебя – нет, что я однажды наотрез отказался уходить. Скандалил и орал, что останусь с тобой. Мои родители договорились с ночным воспитателем, чтобы в самом деле оставить меня на одну ночь. Думали, я перепугаюсь и больше не захочу. А мне наоборот, понравилось. Мы с тобой там круто зажигали, странно, что ты забыла.

– Я помню, – соврала Громова. – А почему альбом остался у тебя?

– Потому что тебя застукал отец, когда ты в окно спускала за ним веревку с крюком. У вас же там гостиная, ты в нее пробиралась потихоньку. Тебе влетело, а окно с тех пор всегда было наглухо закрыто. Потом мы снова стали ходить в садик, появились другие развлечения. Но круто же, что я про него вспомнил?

– Круто, – вздохнула Вета. – Жаль, что ты этого не сделал чуточку раньше.

Артур непонимающе нахмурился.

– В смысле?

– Ну, хотя бы в начале учебного года. Когда Инг… когда я так нуждалась в поддержке.

Лицо парня напряглось, стало недовольным, брюзгливым – и Вета пожалела о сорвавшихся с губ словах. В самом деле, к чему это все теперь? Настоящая Инга Нелюбина в Донном мире про Артура и думать забыла.

– А теперь у тебя все шоколадно, так ведь? – протянул Гарин, зло сузил глаза. – Папика себе нашла, у него и живешь, верно? Что трясешь головой, об этом все в гимназии уже знают! А чего он тебе одежду-то нормальную не купит? Ходишь в тряпье, как и всю свою жизнь, смотреть противно.

Вета аккуратно переложила альбом на диван, встала и сказала:

– Ладно, мне нужно идти. Спасибо за воспоминания о детстве.

Артур напротив нее всем видом изображал равнодушие, сложил руки на груди, кривил рот.

– Ну давай.

Вета подождала немного – Гарин не двигался с места. Тогда с самым независимым видом, на который была способна, она вышла в прихожую, натянула кроссовки, сдернула с вешалки куртку. Мать Артура тоже не появлялась, из комнаты доносилась тихая музыка, кажется, Бах. Пытаясь разобраться с чужим звонком, Громова сломала ноготь, но все же отворила, шагнула на площадку и прислонилась спиной к стене. Запрокинула повыше голову, чтобы не дать пролиться слезам. Зачем она все испортила? Ведь никогда прежде Артур не открывался ей с такой стороны. Не был таким… ну теплым, что ли. А она начала выяснять отношения, ладно бы за себя – за Ингу! Как же глупо!

Нужно было уходить. Громова сделала шаг к лестнице – и вдруг замерла на одной ноге, насторожилась. Ей почудилось, что в подъезде кто-то есть, и этот кто-то там внизу затаился и поджидает ее. Подтверждений внезапному страху никаких не было, только интуиция буквально орала: «Опасность! Опасность!»

Хлопнула за спиной дверь, на площадку вышел Артур в наброшенной на плечи куртке. Глаза сердитые, смотрит в сторону. Сказал:

– Ладно уж, Нелюбина, пошли провожу. Все равно по делам нужно.

Страх сразу улетучился. В самом деле, наверняка у нее нервишки расшатались. Даже если курит кто на площадке, к ней это отношения не имеет.

– Пойдем!

– Или в киношку? – задумчиво и все так же в сторону предложил Гарин.

– Прости, не получится. Я присматриваю за двумя девочками, ну там, где сейчас живу. И они уже ждут меня.

Артур перестал от нее отворачиваться, кивнул головой:

– Ладно, кино тогда в другой раз.

– Заметано!