Внук Донского

Главным подозреваемым в моей версии становился отцов друг и любимец – боярин Морозов – с возможной изменнической деятельностью в пользу Москвы. Под неё хорошо объяснялись все три убийства. И недалёкий Кирияк, и осторожный Алимпий, и тем более хитроумный Фока могли что-то знать о делишках дворецкого. Холопов Алимпия предложил выпустить из узилища. Они неповинны в поджоге, а тем более в убийстве, и ничего не расскажут. Дьяк не согласился, неожиданно сославшись на мои же выводы. Холопы видели поджигателей. Они получили бы свободу, если бы их умершего господина обвинили в преступлении против государя, или если он оставил завещание. Но, теперь они должны перейти в княжескую собственность, а значит, в распоряжение дворецкого. Что с ними тогда станет? Даже догадываться не нужно.

Порадовал дьяк аргументированным возражением. Решил ответно его порадовать уликой с места преступления. Вытащил из мошны найденную там странную серебристую бусинку. Если присмотреться, то на ней были видны какие-то знаки. Вещь сразу же признал Чешок. Бусинка оказалась пуговицей с кафтана некоего боярина Корцова Протаса, ближника Морозова. Пуговицы в виде сфер из драгоценного материала вместо обычных деревянных или металлических кляпышек[638] только начинали входить в моду и не у каждого знатного мужчины имелись. Варфоломей от восторга на некоторое время потерял дар речи.

– Мнил невмочие сию загадку сладити. Обаче теим пособием управился, драгий княжич, – с довольным видом высказался он, отдышавшись.

– Скажи мне, уважаемый Варфоломей. Почему ты приехал жить сюда, в далёкие холодные края? – захотелось мне спросить.

Взгляд больших, немного выпуклых, синевато-серых глаз скользнул озадаченно по моему лицу.

– Сей вопрос вельми вящ для млада принцепса? – ответил он вопросом.

– Нет, и ты можешь на него не отвечать, если не желаешь. Мне просто хотелось больше узнать о тебе, чтобы сильнее сблизиться, – заявил как можно простодушней.

– Я рождён бых в ваших краях, в семье генуэзских промышленников Коломбо, нареченный Бартоломео, – согласился рассказать о себе дьяк, – Отец промысливал зде издеянием древес дельма мачт судны. Отроком был увезен в Сурож, ял тамо казание. В унотах полюбил деву из вятша мангупска рода и приял православие. Быти в Крыму сташа тужно, темь мы вознепщеваша[639] изъехати в Русь. В Москве нас привещеваша[640] нужно[641], волокитиша, требоваху мшелу[642]. Ми советоша грясти в Звенигород. Правит де тамо брат государя. Он всяк немца привещае даях службу. Мя приял сам княже Юрие и рекл годе. Моя хитренность бысть им вресноту чещах[643]. Мя наяша на службу во дворец.

Тот случай, когда образованность даёт шанс прокатиться на социальном эскалаторе даже в лютое средневековье. Забавную русичи сконструировали ему фамилию из итальянской основы. Через двадцать лет на свет появится Христофор Колумб. Вдруг Бартоломео Коломбо как-то причастен к этому событию?

От воспоминаний о будущем отвлекли разговоры Данилы и Варфоломея, обсуждающих состояние дел, оставленных опальным боярином Кирияком. По словам нового главы, агентурная сеть в других княжествах практически развалена, приспешники бывшего руководителя откровенно саботируют работу. Из Вятки доносились сумбурные вести, будто бы вятичи выгнали князя Дмитрия Борисовича, отринув тем самым владычество над собой Галича. Толком выяснить ничего было нельзя.

– Люди наши зриша в Кашине надысь она князя Вяцка со вся людьми и домочадцы, – подтвердил боярин Чешок. – Князь Дмитрий выехал из града по дороге в Бежецкий Верх.

Хорошо, что у высших сановников имелись собственные шпионы. Больше чем уверен, что у Плесни тоже всё было налажено на высшем уровне. За два года рулёжки Единцом тайным ведомством от плесниных наработок, должно быть, мало что осталось.

– Значит, по направлению к Новгороду поехал князь Дмитрий? – переспросил я.

Боярин Данила изобразил неопределённый жест, который можно было трактовать как угодно.

– Подсылы в Новгороде у вас имеются? – поинтересовался у обоих.

Там наши джеймсбонды, однако, наличествовали.

– Я подозреваю, что готовится измена, – придал своему голосу необходимую значимость. – Бояре Жеховские собираются отдать вятский удел обратно под власть Новгорода. Пусть подсылы, если заметят людей Жеховских в Новгороде или подготовку войск к походу в сторону Вятки, немедленно сообщают об этом в Галич.

От моих глаз не укрылось, что смуглое лицо главы ведомства тайных дел чуть побледнело. Зато в глазах боярина Чешка явственно полыхнул отсвет скрытого торжества.

Явных фактов предательства со стороны Жеховских не имелось, только моя развитая сериалами паранойя. Сначала боярин Никитович свалился как снег на голову с какими-то путаными проектами. Потом Жеховской слишком активно засуетился. Его сынок поехал почему-то в Новгород, а не в Галич.

– Желательно переговорить об этих подозрениях с государём втайне от тысяцкого, – предложил я. – Кстати, получив удел, я стану нуждаться в разных делопроизводителях. Помогите мне подобрать хороших работников.