Внук котриарха

– Да, понимаешь… И маньеризм я не очень люблю, и цвета в рисунке нет. То есть со всех сторон не мое. И не собирался даже. А разглядывать стал, смотрю, в самом уголке под копытцами сатира – кошечка. Маленькая такая, серенькая, пушистая. Ясно, зашифрованная цветами и листьями. И так мне ее жалко стало! Не увидит же никто, не поговорит, не погладит. Ходил я к ней частенько, навещал, погулять выпускал. И так привязался, как к кельфёнку родному! Тоскливо ей одной за шкафом, грустно Все думал, что делать, как ее к себе забрать? Чезаре Тюбино подсказал.

– Кто?!

– Ну, помните его знаменитую шутку с Леонардо?

Еще бы не помнить! В середине девятнадцатого века в Милане случилась сенсация, вернее сказать – чудо: обнаружили неизвестную работу Леонардо да Винчи «Мадонна с кошкой». Юная золотоволосая Мадонна, голый крепыш на ее коленях, а между ними – рыжий котенок. Восторгу публики не было предела, искусствоведы, проведя тщательнейшее исследование, единогласно признали: Леонардо, вне всяких сомнений. И объяснение, почему картина столь долго пряталась, тоже нашлось: сам мастер не хотел ее выставлять. Датировка – 1478 год, позднее Средневековье.

Когда в тринадцатом веке святой Фома Аквинский объявил крестовый поход против колдунов, его последователь, францисканский монах Бертольд фон Регенсбург пошел еще дальше, назвав главными пособниками колдунов и ведьм… кошек.

– Кошачье дыхание источает чуму! – неслось с церковных кафедр.

– Еретик потому и называется еретиком, что он похож только на одного зверя – на кота!» (keter – еретик, kater – кот).

– Уничтожай этих исчадий ада! Сожги! Утопи! Распни!

Европа сошла с ума: церемонии уничтожения кошек собирали на площадях огромное количество людей. Отловленных кошек связывали между собой в виде пирамиды и разводили костер. В иных городах пирамида заменялась железной клеткой, и народ с любопытством наблюдал за мучениями несчастных, делая ставки, какая из дьяволиц продержится дольше. Чем громче вопили кошки, тем радостнее веселилась площадь.

Подвешенные за лапы на дерево живые животные служили мишенью для лучников и копьеносцев, их засмаливали в бочках, разрывали надвое, привязав за лапы к лошадям, сбрасывали с высоких башен на стекло и камни.

В Милане, где в то время работал Леонардо, добропорядочные меломаны с удовольствием ходили слушать «Кошачий орган» – клавиши при нажатии прищемляли привязанные к ним кошачьи хвосты, чем сильнее рыдали кошки, тем выше возносились молитвы прихожан.

На кошек сваливали все болезни, беды и несчастья.

Ровно в то время появился и печально знаменитый «Молот ведьм» – практическое руководство для инквизиции, где кошка однозначно объявлялась пособником дьявола.

Вакханалию ужаса не останавливали даже нашествия крыс, несущие непрекращающиеся эпидемии чумы, в результате которых вымерла треть Европы.

То есть люди нашли единственного виновника, уничтожение которого сулило им спокойную и благостную жизнь.

Мог ли Леонардо в такой ситуации представить публике «Мадонну с кошкой»? Ответ очевиден: его бы самого сожгли на костре…

Почему же это не насторожило экспертов, исследовавших картину? Да только лишь потому, что в архиве великого художника сохранились несколько набросков пером и тушью именно кошек с младенцами. То есть задумка написать именно такую Мадонну у него была. А если была задумка, почему бы не состояться самой картине? Кто-то неизвестный, спасибо ему, хранил полотно все это время, берег, передавал по наследству, дождался, когда массовое помешательство сошло на нет и преследование кошек прекратилось. И вот – чудо!

Картина пошла по выставкам, вызывая восхищение и восторг.

А через полвека после обретения миром шедевра Леонардо да Винчи ушел к праотцам известный итальянский художник Чезаре Тюбино, великолепный копиист. Предсмертное письмо Тюбино произвело сенсацию не меньшую, чем обретение шедевра да Винчи. Он признался, что «Мадонна с кошкой» – его работа, так сказать, шутка непризнанного гения. Копируя по заказам работы Леонардо много лет, он настолько тщательно изучил его стиль и методы, что смог нарисовать «Мадонну с кошкой» не хуже, чем сам Леонардо.

После этой нашумевшей истории и в Эрмитаже занялись более предметным изучением наследия Леонардо. К тому времени петербургская коллекция насчитывала целых двадцать четыре работы мастера. Оказалось, подлинных всего две – «Мадонна Бенуа» и «Мадонна Литта». Остальные – леонардески, то есть работы учеников гения, его последователей и подражателей.

– То есть ты решил сделать копию? – переспросила Шона. – Не фантом, а именно копию? Несмотря на запрет?

Лирай виновато кивнул, но тут же приободрился.

– Сначала, конечно, фантом сотворил. Потом материализацией занялся. Долго маялся, никак цвет уловить не мог. Коричневая тушь какого-то особого оттенка, да и лет-то рисунку сколько! Честное слово, с маслом работать намного проще.

– Ты что-то еще из коллекций прихватил? – побледнела Шона.