Внуки королей

И среди этого хаоса три женщины умудрились расстелить в проходе свои коврики; пройти мимо них невозможно. Несмотря ни на что, склоняются они в вечерней молитве против направления движения поезда; касаются лбом пола. Лица женщин необычайно серьезны: ведь они просят себе счастья.

Долго стоим мы в нетерпеливом ожидании с нечистой совестью, ибо не принято прерывать немые призывы к Аллаху, не принято даже смотреть на молящихся.

Кратчайший путь

Усталые, грязные, со слипшимися от пота волосами, около полуночи прибыли мы с большим опозданием на вокзал в Каесе. Маленький провинциальный городок в Африке — что нас в нем ожидает? На какое-то время усталость взяла свое, и жажда приключений угасла. Мы забыли, что нас принимают как гостей правительства Мали, что нас опередила телеграмма. Уже несколько часов ожидают нас шеф кабинета губернатора и помощник мэра. Они выглядят более бодрыми, чем мы, и тепло пожимают нам руки. Диавара знает их обоих, помощника мэра он называет даже своим дядей.

Молодой шеф кабинета выражает сожаление, что в гостинице уже несколько месяцев никто не жил. Но нам не мешает красноватая пыль на мебели, которую приносит с собой ветер, не мешают и перекошенные двери. В комнату сразу же входит караульный солдат, отдает честь настолько приветливо, насколько это только возможно, и ставит на стол большой термос со свежей питьевой водой. Шеф кабинета, улыбаясь, поднимает свой стакан, как если бы хотел чокнуться бокалом с шампанским: за благополучное пребывание в нашем городе и во всем округе Каеса!

На следующее утро ни из одного крана нельзя было извлечь ни капли воды. Кто путешествует по Африке… К счастью, для бритья и умывания в термосе остался стакан воды. Вскоре, принеся многочисленные извинения, мастер ликвидировал неисправность: оказывается, вчера специально для нас проводили ремонтные работы и забыли снова открыть кран, перекрывающий всю систему. Мы узнаем также, почему прошлой ночью была такая адская жара, да и последующие ночи в Каесе не будут прохладнее. В стене номера зияет квадратная дыра: там раньше была установка для кондиционирования воздуха. Но прежние хозяева дома, господа из одного французского торгового общества, оставляя поле битвы, забрали с собой установки, упаковав их в ящики.

У губернатора нашлось для нас время. В его саду дети играли с посаженной на цепь обезьянкой.

— Все эти дети ваши, господин губернатор?

На этот вопрос отвечает нам Диавара. Да, это дети губернатора и все они от одной-единственной жены. Жена тоже показывается на мгновение. Юная дама по-товарищески протягивает руку. Это для нас редкость: по большей части в африканских семьях жену или жен вообще не приходится видеть.

— Пожалуйста, мадам, месье, — говорит губернатор.

Мы входим в дом. На стенах несколько картин маслом, написанных в манере французского импрессионизма: пейзаж саванны, зной из миллиона точек, стоящий над хижинами и травой, голова мавританки в голубом покрывале, очень черный ребенок с вопрошающими глазами. Картины рисовал молодой африканский художник, который брал уроки у француза. Он рисует только так, между прочим, ведь живопись — это не профессия.

Вокруг круглого стола стоят мягкие французские кресла. Безмолвный слуга ставит перед нами эльзасское пиво «Кроненборг». Губернатор пьет пиво. Диавара просит принести холодной воды. Мы начинаем разговор о единственной в стране железной дороге, по которой сюда прибыли. Губернатор сразу преображается; гостеприимный хозяин уступает место официальному лицу. Раньше дорога связывала Бамако с сенегальской гаванью Дакар. Для этого она, собственно, и была построена. Из Французского Судана в Дакар перевозили земляные орехи. Там находились предприятия по их переработке. В Судане, напротив, колониальные власти даже и не думали о постройке хотя бы одной маслодавильни. Судан оставался неразвитой аграрной страной.

Губернатор цитирует высказывание президента Мали Модибо Кейта об этой дороге: «Франция после своего вторжения в нашу страну построила железные дороги, чтобы облегчить себе экспансию, экспорт наших богатств и импорт своей промышленной продукции. Если бы она действительно хотела способствовать развитию нашей страны, то использовала бы естественную дорогу — Нигер. Река, если бы она стала судоходной, могла бы способствовать активизации экономической жизни и благосостоянию нескольких провинций Мали».