Внуки королей

Воспитатели живут и работают здесь, используя опыт передающейся из поколения в поколение африканской традиции и систему Макаренко. Его произведения тщательно изучаются.

— Книга Макаренко немного устарела, — заявил один африканский воспитатель.

— Почему? Это очень интересно.

— Макаренко писал, что он иногда прибегал к мерам физического воздействия.

— А здесь, в колонии, разве никогда не бьют воспитанников?

Вскоре, однако, выяснилось, что замечание нашего оппонента не так уж серьезно. Напротив, за ним не стояло ничего другого, кроме бьющей через край радости от возможности поспорить, хитро рассчитанного намерения, которое — а почему бы и не попытаться! — рассчитано было на то, чтобы разговор перешел в доставляющую удовольствие дискуссию. Споры здесь любят… Не приходилось сомневаться, что принцип советского воспитания — не применять телесные наказания — был отлично знаком педагогу, который, конечно же, допускал исключения, аналогичные описанным в произведениях Макаренко.

— Итак, Макаренко устарел?

Воспитатель все еще продолжал смеяться, теперь уже явно надо мной, над моей наивной непосредственностью. Они давно уже получили из магазина народной книги в Бамако работу Макаренко «Дорога в жизнь». Ни у кого нет сомнения: эта книга дает намного больше, чем целая дюжина других.

Для большинства африканцев колонизаторы достойны презрения уже потому, что им незнакома африканская община. Ведь Африка живет общиной с древности. А сегодня, строя свои планы, она делает это с полным сознанием своего собственного достоинства.

Бамако ждет Микояна

Для ознакомления с новыми методами обучения мы поехали в профсоюзную школу в Бамако-Болибане. Стоило нам войти, как молодой туарег тотчас же написал на доске цитату из выступления Модибо Кейта: «Мы решились на социалистическое плановое хозяйство». Это были слова человека, родившегося на краю Сахары, которого назвали «самой светлой головой своего класса». На скамьях сидели мужчины и женщины бамбара, тукулеры, сенуфо, малинке, фульбе. Они сосредоточенно слушали, обдумывали слова лектора, делали заметки. С кафедры выступал профсоюзный деятель из Парижа, железнодорожник Жюлиус. В сегодняшней лекции речь шла о государстве и нации, о классах и классовой борьбе. В речах и выступлениях оппонентов, проходящих в атмосфере явного пристрастия к пространным дискуссиям, весьма заметно проскальзывало скрытое за блестящими от пота лбами новое мировоззрение. Какое утомление отражалось на этих лицах от пережитого волнения! Но они в то же время светились и от счастья прозрения и познания. Жюлиус читал лекцию с любовью и необыкновенным тактом. Его ученики уважали своего преподавателя. Молодой французский рабочий спокойно и с достоинством восполняет тот ущерб, который класс эксплуататоров его нации нанес Африке. Он восполняет его так же, как это делает Мартен в воротах футбольного поля молодежного лагеря, как Жак — за своей кафедрой в Каесе, как многие другие представители прогрессивной Франции.

Поднимает голову новое общество, выросшее на старых традициях и поставившее себе новые задачи.

Опять в Бамако! Столица, противоречивый рай, словно выступая из тумана, приобретает уже знакомый нам облик.

Покрывало для невесты Аминаты

Местом пребывания профсоюзного руководства Мали служит небольшой дом с голыми стенами на краю жаркой и пыльной площади, который на первый взгляд производит довольно неприятное впечатление. Деревья перед ним еще слишком чахлые, чтобы дарить тень.

Изредка, отдыхая между двумя рейсами, стоит перед дверью один из двух автомобилей марки «Вартбург»- подарок наших рабочих своим малийским коллегам. На лестничной клетке мы находим фотографии, возвращающие нас на родину. На доске, привлекая всеобщее внимание, приколоты документы, рассказывающие о встрече молодежной делегации Африки с рабочими Берлина и Иены, с рыбаками Ростока и учеными Дрездена. Это касается нас; вместе с другими посетителями мы останавливаемся перед стендом сразу же, как только входим в дом.