Внутренняя война. Том 2

Сейчас его плечи ссутулились, чего Флиск раньше никогда не видел. В подстриженной бороде и волосах показались первые седые пряди. Глаза его, казалось, подрагивали, и сам взгляд был какой-то беспокойный, словно Бифальт лишился важного источника силы. Впервые Бифальт стал похож на своего отца, короля Аббатора.

Рассматривая своего монарха, Флиск почувствовал желание спросить, не случилось ли что-нибудь с королевой-консортом. Выражение лица Бифальта заставило капитана подумать, что того постигло какое-то горе, тяжелая утрата. Но он скрыл свое смятение – как и свое намерение задать вопрос – в глубоком поклоне.

Как и всегда, король Бифальт не жаловался, когда люди, которым он доверял, заставляли его подождать. По крайней мере в этом он совсем не изменился. Ответив на поклон Флиска, он хрипло произнес:

– Что ж, капитан. Генерал Форгайл рассказал, что ты работаешь даже с чрезмерным усердием. Мне жаль это видеть. Но появление кораблей доказывает, что вы не потратили ваши усилия впустую.

Ты собрал всех рабочих?

В этот момент со стороны залива показалась группа женщин Маттуила. Флиск взглянул на них, быстро подсчитал, затем ответил:

– Всех, ваше величество.

– Пушки?

На этот вопрос капитан позволил ответить своему товарищу.

– При них нет расчетов, – ответил Форгайл. – Мы не знаем, чего ожидать от этих кораблей. Мы сможем дать довольно быстрый ответ, когда увидим, что именно они собираются делать. Наши канониры и их расчеты готовы. У каждого есть приказ. Если потребуется, они без промедления займут места у длинных орудий.

И после краткого колебания амиканец добавил:

– Мы не ожидаем, что понадобятся пушки нижних террас. Приближаются три корабля, ваше величество, их всего три. На них просто не может быть достаточного количества воинов, чтобы ожидать десанта. Я полагаю, они собираются сделать пробу. Проверить свои силы, возможно. Или наши.

Король Бифальт снова кивнул.

– Сначала они еще должны подойти. Их проба не начнется до наступления темноты. За нами идут подводы. Земский начальник прислал провизию, одеяла, холст для временных укрытий. Если обоз двигается быстро, ты успеешь накормить своих людей еще до подхода кораблей.

Потирая плечо, Флиск тихонько простонал. Атака с наступлением темноты? Как канониры будут наводить орудия на цели, которых они не видят?

Словно озвучивая беспокойные мысли капитана, магистр Ламбент, стоящий у края обрыва, громко запротестовал:

– Я ничего не вижу!

Кто-то возле него ответил:

– А ничего и не видно. Корабли еще за пол-лиги до рифа. Если они попытаются пересечь его, их просто разорвет на части. Нам даже не понадобятся пушки.

– Но я хочу увидеть их, – возразил магистр. – Я хочу посмотреть, как они потонут. – Будто не понимая – или магистра просто совершенно не волновало, – что король Бифальт мог услышать его слова, Ламбент добавил:

– Я всегда был уверен, что эти укрепления – пустая трата людей и времени. Глупая трата.

– Вот станете королем, магистр, – растягивая слова, протянул принц Джаспид, – тогда и послушаем, в чем вы там уверены. А пока ваши слова – мякина. Ветер подул, и их нет.

Флиск внезапно почувствовал желание сбросить магистра Ламбента в пропасть. Но король Бифальт не обратил внимания на слова теурга. С какой-то даже мягкостью в голосе он посоветовал:

– Сходи, погрейся, капитан, – и указал на смотровой пост. – Отдохни, пока еще можно. Когда корабли начнут, – король пожал плечами, – что бы они ни собирались начать, я попрошу тебя спуститься до половины обрыва и посмотреть. Я помню, какие острые у тебя глаза. Канонирам может понадобиться помощь дозорного, чтобы лучше прицелиться.

– Можете взять магистра Ламбента с собой, – с блеском в глазах предложил Форгайл. – Ему нужен урок смирения.

Херен Флиск с благодарностью принял приказ короля. Он сделал уже все, что мог. Он даже случайно нашел такую роль Маттуилу, которую одобрит генерал Кламат. И у него еще осталось время. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что корабли далеко. При благоприятном ветре они, вероятно, могли приблизиться к рифу менее чем за час. В нестихающей сумятице ветров, среди вздымающихся и опадающих волн им придется двигаться зигзагами, постоянно меняя курс. «После заката, – пронеслось у него в голове. – После заката – самое раннее».

Еще раз поклонившись королю Бифальту, капитан Флиск направился к каменной хижине.

Внутри он рухнул спиной к одной из стен, расстегнул дождевик, чтобы как можно лучше прогреться от печки, и, к собственному удивлению, заснул.

* * *

Проснулся Флиск не от шума прибывшего обоза, не от разорванных ветром криков рабочих и прислуги, спешно раздающей провизию и одеяла. Разбудила его острая пульсация плеча, прижатого к холодной стене.

Флиск заморгал, разгоняя сон. Ему казалось, что стоит только поменять положение, и он снова уснет. Но вскоре он понял, что плохо видит не потому, что еще не до конца проснулся. Хижину наполнял полумрак. Свет от смотрового окна очерчивал квадрат на стене над его головой. Все остальное было в тени сумерек. Флиск едва разобрал фигуру женщины, дежурившей у окна.