Внутренний суслик (СИ)

Голос Шиви был тихим и безжизненным. Мне приходилось сильно напрягать слух и даже наклоняться поближе, чтобы услышать, что же такого важного он хочет сказать.

«Он точно беременный от Тори.» — подкинул идею неуемный сусел. — «И живот почему-то такой же, как у тебя.»

— Муж заставил меня признаться вам во всем и попросить прощения. — Шиви испуганно поднял на меня глаза, пробежался по всему телу, задержавшись на моем животе и снова уткнулся взглядом в руки, теребящие и складывающие маленький кусочек мягкой вышитой ткани на коленях. — Простите меня, Милош, за то, как я себя вел. И снимите проклятие. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы оно перешло на моих детей. А взамен я вам расскажу про тот день, когда вас нашли в лав-отеле с Габриэлем Войто то, что вы не помните. Вы же не помните? — Он стрельнул в меня глазами и нервно облизал губы.

«Так и знал, так и знал, что они как-то между собой связаны!» — заверещал тонким голосом Васятка.

Как же я задолбался изображать из себя шамана, колдуна, хер знает кого по жизни. Почему нельзя было попасть в простого омегу и жить как обычный человек? За что мне все это?

Я вытащил платочек из рук Шиви, прошептал в него: «Бог простит», обтер ему лицо этим платком и запихнул в карман, где торчал его телефон.

— Проклятие снято. Платок сожги. Говори, что хотел, и распрощаемся.

Омега тяжело вздохнул, и так же, не поднимая глаз, комкая теперь свои руки, сжимая пальцы, сказал:

— Мистер Рикки Тратуш в один из приходов с вашим папой в гости, отвел меня в сторону и сказал, что знает про мою связь с мистером Лайонешем. И сказал, что будет молчать и не сообщит его родителям, которые уволят меня в одну секунду с отвратительными рекомендациями. Только за это я должен буду рассказать о вас, о вашей жизни с мужем. Баш на баш. И заплатил мне. Я посчитал это приемлемой платой за молчание и возможность остаться в доме, потому что планировал быть там как можно дольше. Мы созванивались с ним и я рассказывал о вас и мистере Лайонеше все, что знал. В тот день… — Шиви наконец-то решился и посмотрел на меня, — В тот день я подсыпал вам порошок, который мне дал Тратуш, в утренний кофе. Он говорил, это нужно, чтобы вы стали сговорчивее и он вам не навредит, потому что вы его родственник и он заинтересован в вашей судьбе. Вы стали заторможенным, ответили на звонок по телефону и ушли из дома. Потом Альдис с То… с мистером Лайонешем привезли вас домой, вы были в отключке. Они попросили присмотреть за вами. Я… Я… — Шиви сглотнул и вцепился в край стола побелевшими от напряжения пальцами. — Когда вы очнулись, вы попросили пить. Я набросал из аптечки разных лекарств и растворил в воде, дав вам выпить. Я хотел отравить вас, Милош, — его голос понизился до сиплого шепота, — Воспользовавшись моментом. Слава всем богам, что вы не умерли, и я не взял этот грех на душу. Это все, что я хотел вам сказать. Если можете, простите. Не ищите меня, муж тоже поменял фамилию, и мы уезжаем из страны. Прощайте.

Шиви порывисто поднялся и прошмыгнул в стеклянную дверь, растворившись в толпе. А я замер, переваривая информацию, оглушенный новостями.

«Отравить? Шиви? Меня?» — ступор не отпускал, пока охранник не подошел ко мне и потряс за плечо:

— С вами все в порядке, мистер Милош?

Тасю никогда не травили и не собирались убивать.

«Тут что-то не сходится, Вася!» — мучительно раскладывая события по порядку в своей голове, напряженно думал я весь день.

«Тут вообще ничего не сходится. Шмикки врал. А вот Паршиви, похоже, говорил правду.»

«А фотографии? Под наркотой? Думал, что это муж? Они же так похожи…»

Надо было решить эту проблему хотя бы для себя, но новая глава книги, которую я клятвенно обещал дописать сегодня Люсию, отвлекала. В итоге ни главу не дописал, ни путного ничего не придумал. Только голова разболелась.

«Почему я не спросил, сколько прошло времени? Когда Шмикки начал охоту? Оказывается, про длительные встречи он мне врал?» — спрашивал я у Васятки, но тот молча разводил лапками и не отвечал мне.

Семейный врач, который сразу по возвращению домой обследовал меня в клинике на всех возможных аппаратах, расписал мне прием витаминок, различных добавок и питания, а Мари взял на себя контроль за исполнением и теперь каждое утро и вечер я должен был звонить свекру и докладывать обо всем. Если бы я не взбрыкнул, то и о цвете утреннего стула пришлось бы сообщать. Но о-папа Тори умел быть настойчивым.

— Суть родительства в том, — говорил улыбаясь Мари, — Чтобы удержать баланс между «выжить» и «выжить из ума». Так что наслаждайся жизнью, пока малыш молчит.