Внутренний суслик (СИ)

— Ну, ты пиздец отбитый, еще похлеще нас с Люком, — недоверчиво ухмыльнулся Куки. — И куда собираешься кинуть кости?

— Еще не решил. Буду смотреть по обстоятельствам, — задорно улыбнулся я.

Когда на меня нападало отчаяние, у меня открывалось второе дыхание и жажда жизни заставляла меня переть танком на любые препятствия. И этот случай был не исключением, не подвела меня натура.

Когда все наелись, чай уже заварился, мне всунули в руки кружку с темным пахучим чаем и накинули на плечи плед, усаживая у костра, где уже сидели почти все, кроме водителя, который умаялся и спал в трейлере. Беты-двойняшки начали рассказывать байки и истории из жизни, и настроение у меня поднялось от совсем убитого до почти нормального. Парочек тут было три: близняшки, Куки с Люком и альфа с омегой, который был поотвязнее — с проколотой губой, бровью и весь в черном от ушей до хвоста. Хвост был пришит сзади к штанам и притягивал взгляды всех присутствующих. Проглядел я все-таки эту пару, да и не мудрено — мне было совсем не до них вначале.

Этот омега был странным — отрешенным каким-то. И их отношения с альфой были, скорее всего, тайными и только здесь и сейчас, среди своих, они могли позволить себе не прятаться. Когда дошла очередь до Бисси, омеги с хвостом, — здесь каждый по очереди должен был выдать что-то новенькое, что никто не знал, в этой компании они все байки уже по сто раз рассказывали, и это условие было обязательным, — он слегка раскрепостился, выпив из общей фляжки, ходившей по кругу, глоточек, и рассмеялся:

— Пару дней назад я ходил на эпиляцию, думал, помру от смеха. Так-то у меня болевой порог высокий, — он убрал волосы за маленькое розовое ушко, все утыканное сережками, — и для меня эта процедура не столько болезненна, сколько неприятна. Так вот — захожу в салон, а оттуда омеги валом валят с вытаращенными глазами. Ну, думал, пожар, или потоп, но мне пох, все равно сделаю эпиляцию, потому что я намерен загорать на фестивале без полосок, — он посмотрел на кашлянувшего рядом Вольдиса и поправился, — ну, почти без полосок. Открываю двери, а там такой мощный ор стоит, который прошибает все двери и стены. Явно альфе делали эпиляцию. Как смешно он матюгался, не передать! Я даже попытался записывать за ним, но, бля, от смеха не мог ровно записать, а потом уже не смог разобрать свои каракули. Я столько нового услышал, ахаха, — смеялся Бисси. — Главное, я пришел, его уже эпилировали, и уходил, его еще эпилировали. Мужественный чувак. Вот честно! А ты бы, Волли, пошел ради меня на эпиляцию? — он, кокетливо приподняв бровь, посмотрел на захмелевшего альфу.

— Ради тебя я пошел бы в секс-шоп, — хмыкнул тот, обещающе облизывая взглядом омегу, — или пробил соски, или обрился бы наголо, но только не на эпиляцию! Я ж мужик! Я должен быть могуч, вонюч, усат и волосат, да, детка? — парочка шутливо завозилась, и альфа покрутил хвост, отчего Бисси отчетливо вздрогнул и скукожился, тяжело задышав.

«Вау! А хвостик-то не пришит, а вставлен!» — восхитился Васятка.

А я вспомнил, как приехавший из командировки Тори был напряжен и странно ходил, расставив руки. Странность объяснилась вечером, когда он разделся, осторожно касаясь белья, и оказался полностью гладеньким — во всех местах. Грудь была покрасневшей и слегка припухшей, как и живот, и красивые стройные ноги, и вообще все было красноватым и вместо секса мне пришлось мазать его тело охлаждающим кремом везде! Даже между половинок, куда омег не допускали. Тори так стонал от облегчения, когда я наносил крем, что кончить можно было запросто.

— Теперь ты видишь, на что я готов ради тебя? — серьезно спросил он, лежа на кровати на животе, пока крем не впитался.

Это, безусловно, сильно пошатнуло мое решение бежать, но когда я на дне города увидел его бывшую пассию, который бесцеремонно прижимался к Тори в любом месте, все пошатнувшееся тут же со щелчком встало на место и придало решимости довести начатое до конца.

====== 38. ======

Байки у костра становились все горячее, и когда до меня доходила очередь, я рассказывал анекдоты, стараясь переделать женщин в омег.