Внутренний суслик (СИ)

Муж отодвинулся от моих ягодиц, видимо, не желая показывать интерес, проснувшийся в его теле, случайно задев бугорком, и отстранился, развернув меня к себе лицом.

— Что за дела? Кто такой Петрык и что с его хвостом? — он говорил, как будто не было недавно того разговора на кухне, как будто мы были женаты много лет, и у нас нормальная семья, в которой друг к другу постоянно проявляют такое внимание к мелочам.

Суслик во мне удивился актерскому мастерству и поведению мужа, но внешне, я надеюсь, это не проявилось.

«А казачок-то засланный! Ты видела, видела, как он реагирует на твое тело? При всем презрении, а? Ревность, желание, ненависть… Совпадение? Не думаю! — Васятка довольно потирал лапки. — С этим можно работать, если ты планируешь с ним дальше жить, а не рвануть от него подальше!»

«Да ладно тебе натягивать события на канву желаемого, не презерватив, чай. Может это просто альфьи инстинкты на зад любого омеги».

— Вот черт! Петрык! Дед же кур не кормил! — обернувшись к вешалке, я схватила дедов будний затрапезный кожух и ключ от сарая, и коротко бросила мужу, — Потом объясню. Дай Радеушу перья, они на подоконнике в кухне. Радость, сходи с Ториниусом и выбери себе самое лучшее перо, — я ласково улыбнулась малышу и перевела взгляд на его папу, — Люсий, помоги мне, пожалуйста, я не разбираюсь в этом и прошлый раз чуть не отравил Петрыка.

Люсий намек понял и, молча, вышел за мной на крыльцо.

Конечно же, я знала, где зерно, чем кормить курей и что делать. Мне просто хотелось поговорить наедине с омегой.

— Что будешь делать, Люсий? — я бросала курам зерно, а Петрык командовал парадом, звучно подзывая к себе своих курочек.

— Я нашел квартиру, маленькую и потрепанную, но по моим деньгам. Планирую найти работу — любую пока, посудомоем или официантом, только не знаю, что делать с сыном. Я твой должник, Милош — без тебя этого всего бы не было, поэтому если тебе когда-нибудь нужна будет помощь, неважно какая — хоть даже просто выговориться — обращайся в любой момент. Я надеюсь, мы теперь друзья? — Люсий несмело улыбнулся, поймал мою ответную улыбку, оглянулся, убедившись, что нас из сарая не видно в открытую дверь, и сунул мне в руку, подготовленную заранее сложенную бумажку, — Тут адрес и телефон. Да, там теперь у нас будет нормальный телефон, интернет и свобода.

— Спасибо! Люсий, у тебя будет к кому обратиться за помощью? Потому что у меня нет ни денег, ни покровителей, ни адреса — я даже не знаю, где буду в ближайшее время.

—Денег на первое время хватит, муж дал, мы справимся.

— Петрррык! Папа! Смотрррри, какое у меня перррро! Самое кррррасивое! — Радеуш размахивал черным с красным отливом пером, зажатым в кулаке, стоя у двери за ним возвышался Тори, с недоумением глядя на гологузого Петрыка.

Мы тепло распрощались с семейством Пришта и заверте…

Поток посетителей хлынул в поместье нескончаемой вереницей. Альдис привез сухонького бету-врача и его помощника медбрата, к деду они не пускали, оккупировав его комнату. Альдис традиционно бросал на меня тайком странные взгляды, особо задерживаясь на скуле, и переводил недоуменный взгляд на Тори, но спрашивать при мне не пытался.

Я перенесла вещи в угловую комнату, упаковав все в два чемодана — розовый, и второй, который собирал кто-то по просьбе мужа, оставила только пижаму и то, в чем сюда прилетела: бирюзовые брюки и белый свитер на утро, чтобы одежда не была мятой.

Жители посёлка, прослышав о приезде Ториниуса, потянулись повидать местную знаменитость — мало у кого в знакомых ходит миллионер, да еще занимающийся поставкой космических ракет для правительства — с просьбами и жалобами.

«Хе-хе, представь себе, что они о тебе насплетничают, Тася. Тут даже лопатой не отмашешься. Так что готовься, ночка будет жаркой».

За ними приходилось мыть пол, отвечать неискренне на приветствия, кивать головой, хоть я никого из них не знала. Деревенские цепко выхватывали первым делом синяк на скуле, и я даже собиралась убежать в ванную и замазать его хоть чем-нибудь, чтобы не доставлять радости этим ходокам, мол, молодец мужик, показал своему шлюшонку его место, а потом подумала — это не мое дело, пусть муж мучается, выкручиваясь, выслушивая похвальбы, какой он крутой мачо — бить омегу, который спасал деда.

«Ну, рассмешила, — сусел упал на спину и задрыгал всеми четырьмя лапками, — Ты правда думаешь, что он раскаивается и будет этим мучиться? Это же альфа. А у них рефлексии на тему воспитания омег нет: украл, выпил, в тюрьму! Ой! То есть, виновен — получил. Лучше готовься вечером получить еще порцию за то, что о тебе насочиняют эти неутомимые в своем сказительстве правдорубы!»

«Ой, всё! Не нагнетай! Без тебя хреново! — шикнула я на Васятку, и тот обиженно повернулся ко мне спиной и сложил лапки на груди. — И только попробуй вечером сказать — я же говорил. Прибью на месте!»

Весь день я провела на кухне, и несметное количество чужих людей жутко раздражало. В морозилке нашла курицу, судя по синюшности — домашнюю, разморозила и долго варила, чтобы деду приготовить бульончик.