Внутренний суслик (СИ)

«Ой, Вася! Не сбивай меня с толку, я и сама собьюсь… Нет уж, начала про Поттера, буду писать про Поттера. Он заинтересовал детей и имеет огромный потенциал. Он принесет мне деньги и независимость. А Скарлетт… Не факт, что ее заметят. А я к концу контракта, который просрал Милош своим побегом, буду со своим стартовым капиталом и именем. Это неплохой задел для никчемного брошенки с подпорченными данными. Ведь я совершенно не приспособлена для этого мира. А с книгой должно получиться.»

Ничего не зная об этом мире, мне было трудно писать. Например, надо было выбрать вокзал, с которого будет уходить поезд в Хогвардс. Место для платформы с дальним прицелом, что когда-нибудь там поставят памятник и недалекие юнцы будут биться лбами о стену с предупреждающей надписью «Если вы не волшебник, не стоит пытаться» и табличкой с количеством попытавшихся. Город, где находится этот вокзал, который будет пользоваться через несколько лет бешеным успехом и наплывом туристов. Опять же, неплохо найти хорошего юриста, чтобы запатентовать права на рисунки и игрушки, волшебные палочки, игры, шарфы с символикой факультетов и прочую атрибутику. Подвески, кулоны, гербы, распределяющая шляпа.

Кстати, было бы неплохо вместе с первой книгой продавать палочку — одну из многих. Для этого нужен художник, артер, хендмейдер и целая толпа других помощников. И интернет. И тот, кто будет править тексты, приближая их к реалиям этого мира.

«Тася!!! Ну, ты даёшь!!!» — сусел восхищенно взмахивал лапками и пританцовывал от вырисовывающихся возможностей. «А можно, ты сделаешь патронусом Гарри — суслика? Ну позязя! Ну Тасенька!!!»

«Василий. Ну как может Гарри иметь суслика-патронуса? Может в этом мире нет сусликов.»

Васятка приуныл от нарисовавшейся картины, но не сдался. Да-да-да. Если какая мысль мне в голову забредет, особенно если она безумная… Чую, суслику быть. Надо увековечивать Васятку.

Я нашла номера телефонов и созвонилась с Люсием, чтобы узнать как у него дела и заодно прощупать почву, завербовав его в свои помощники. Оказывается, он был учителем языка и литературы и совсем не прочь помогать мне с книгой. Это был хороший знак. Практически удача! Я решила вложить деньги, которые дал мне дед, в стартап книги, а для этого надо помочь перебраться Люсию с Радеушем сюда, в столицу, и подкинуть деньжат на первое время, чтобы снимать жилье. И, конечно же, помочь ему подыскать работу.

Люсий вначале думал, что это какая-то шутка, ведь он сам думал перебираться в большой город, потому что в одном городе со своим бывшим он не может ни работу найти, ни смотреть в глаза людям, которые его осуждают, а таких нашлось неожиданно много. Деньги, выданные мужем таяли, как и надежды устроить свою жизнь.

Остановились на том, что он доберется с Радеушем ко мне, а потом примет мою помощь и мы обо всем договоримся. Хотя по его интонации было понятно, что он не верит, что моя книга настолько грандиозна, что взорвет этот мир. Но он должен думать о своем ребенке и любая помощь ему сейчас как манна небесная. Люсий обещал приехать через три дня.

Этот разговор взволновал меня и обрадовал. Без друзей жить сложно. А омега с сыном пока что единственные друзья здесь.

Заодно позвонила Зизи, я ведь обещала ему встречу. Возможно он сведет меня с хорошим юристом, который поможет мне не только с патентами, но и будет отстаивать мои права, если возникнет такая необходимость при размолвке с мужем.

Зизи с места в карьер задурил мне всю голову — вот кто помолчать не любит. Он так обрадовался моему звонку, что тут же уговорил встретиться в кафе на следующий день. Пришлось договариваться с Альди, что мы пойдем на эту встречу вдвоем, но он не будет подслушивать омежьи тайны, и посидит где-то рядом.

Потом позвонили в дверь и появились на пороге мои родители. Без предварительной договоренности. Оказывается, отец хотел увидеть меня в своей стихии и посмотреть, как я выгляжу без этих всех ухищрений. То, что они увидели, отца обрадовало, а папу пришлось отпаивать коньяком. Охи-вздохи-заламывания рук от папы по поводу моего внешнего вида меня не смутили. А вот когда он после стопки коньяка строго попросил объяснить им что это такое и шлепнул об стол газету с большим заголовком «Громкий скандал в известном семействе», — вот тут поплохело мне.

Я внезапно вспомнила своих маму и папу, погибших в аварии два года назад и разрыдалась так сильно, что родителям пришлось долго меня успокаивать, отпаивая лекарством. Потом, заикаясь и всхлипывая, кое-как выдавливая из себя слова, пришлось объяснить, что у меня была клиническая смерть и я ничего не помню из прошлой жизни.

Тут уже пришлось отпаивать лекарствами папу, а отец хлопнул рюмку коньяка. Зато они ополчились против Ториниуса, который посмел скрыть от них мою болезнь, и отстали от меня с претензиями. Папа велел не перетруждаться и ложиться в постель немедленно. А завтра он поведет меня в салон, где мне вернут прежний вид и сам лично займется моим режимом дня и питанием. Мы с отцом переглянулись и он страдальчески скривился, извиняясь и сочувствуя мне.