Внутри

— Ну вот. Я не говорю, что все и всегда нужно пускать на самотек. Но ты наблюдай за ним, и если с ним все в порядке, просто оставь его в покое. А если ему вдруг станет хуже, звони мне, я приеду.

Но хуже ему не стало. Руслан вел себя, как обычно, а я раз в час проверяла показания градусника. Ничего не менялось, и я постепенно смирилась с мыслью, что почему-то тридцать пять градусов — это нормальная для него температура.

В нашем мирке все было спокойно, однако так повезло не всем. Лучшим указанием на это стал крик, пролетевший по подъезду. Громкий, высокий, отчаянный, он эхом оттолкнулся от каменных стен, скользнул по дверям квартир и улетел куда-то вверх, к крыше. Кричала женщина, причем так испуганно, что отсидеться в стороне было просто невозможно.

Я выглянула из квартиры, да и не только я. Двери открывались одна за другой, многие уже вернулись с работы, и все это слышали. Женщины чаще всего просто смотрели и перешептывались друг с другом, мужчины шли проверять, что случилось.

В моей квартире мужчине никуда ходить не разрешалось, поэтому я заперла его и отправилась смотреть, что же произошло.

Народ толпился возле лестничной клетки между первым и вторым этажами. Люди были напуганы, а это странно, ведь у нас обычно начинаются громыхания, критика и потрясания кулачищами. Но даже Людмилка молчала! Удивленная этим, я кое-как протолкалась вперед, чтобы посмотреть, что их так шокировало.

Что ж, кричала соседка не зря. Небольшая площадка была залита кровью — разбрызганной, размазанной, уже начавшей высыхать. Среди крови просматривались странный темные комки — плоть и волосы. От этого становилось страшнее, и смотреть на место расправы спокойно я могла только так, в окружении людей, при ярком свете. Понятия не имею, как я отреагировала бы, если бы увидела это первой, одна!

Сложно было определить, кто стал жертвой, но подсказали соседи, я услышала их испуганный шепот.

— Крыса!

— Не одна, а две…

— Да одна, просто кишки повсюду!

— Две, вон второй череп валяется!

— Это кошки их так?

— Никогда в жизни кошки так себя вести не будут!

Вот и я сомневалась, что кошки на такое способны. Несчастных крыс, которых и правда было не меньше двух, не просто убили, их рвали на мелкие куски, и мне отчего-то вспомнилось то, что я видела в «Серебряном бору» — место смерти санитара. Неправильно это сравнивать, я знаю, а иначе не получалось.

Его ведь тоже разорвали на части. А что общего у этих мест? Правильно, только Руслан!

Но весь этот день я провела с ним дома, я знала, где он был, чем занимался. Он не покидал квартиру! Вчера я уходила, да, но когда я возвращалась, никакой крови здесь не было. Так, о чем я вообще думаю? Руслан этого не делал, не смог бы!

Конечно, шумиха поднялась жуткая, даже журналистов кто-то вызвал. Потом по квартирам ходили представители управляющей компании, проверяли, не держит ли кто-то дома экзотических животных, а еще искали ту самую плесень, на которую жаловались все новые соседи.

У меня ничего не нашли. Ни плесени, ни животных. Руслана они, естественно, видели, но основные документы уже были у меня на руках, и обошлось без скандала. А коситься на него с подозрением они могли сколько угодно — он имеет право быть здесь!

В дом приезжали представители разных служб, они обыскали все, от подвала до чердака. Бесполезно. Ни один ветеринар не смог сказать, что убило этих крыс. Но потом, через два дня после этого случая, Людмилка сказала мне, что крысы, с которыми наш подъезд боролся много лет, вдруг исчезли.

Совсем.

* * *

Не знаю, как у нее хватило наглости прийти сюда. Я бы на ее месте не пришла. Но я бы на ее месте много что не стала делать, а она, звезда, не сдерживалась.

Викуся приперлась на съемочную площадку уже после того, как я закончила работу. Мне хотелось высказать ей все, что я о ней думала, однако я решила не устраивать скандал при моделях. Они ж наверняка все это на видео снимут, оправдывайся потом!

А Вика приняла мое спокойствие за знак того, что я готова понять и простить. Она выждала полгода, не приближалась ко мне, сделала все, чтобы мы даже на вечеринках общих знакомых не пересекались. Она давала мне время остыть.

Я тоже не искала встречи с ней. Зачем? Мразь останется мразью, и лучшее, что я могла — это вычеркнуть ее из своей жизни. А она, очевидно, так не считала, потому что явилась ко мне как ни в чем не бывало. — Катюша, привет!

Я коротко объяснила ей, куда ей следует идти, и вернулась к упаковке оборудования. Вика почему-то никуда не пошла — а жаль.

— Ты что, все еще дуешься? — поджала губы она. Похоже, за то время, что мы не общались, губы она накачала какой-то дрянью, и теперь они толком не поджимались. — Да ладно тебе! Мужики приходят и уходят, а друзья остаются! Хороший подход! А ничего, что они приходят сами, а уходят с ее помощью?

Но говорить об этом было бесполезно. Это раньше мне казалось, что Викуся — жизнерадостная и смешная. Теперь я понимала, что она просто тупая. Она не могла разобраться в самых элементарных вещах, и она все равно не поняла бы меня.