Внутри меня зверь…

Мы вышли из комнаты и направились вслед за дежурным. То, что происходило около артельного дома, лучше и правда было увидеть своими глазами. Я это заподозрил ещё раньше, взглянув на дежурного. Уж больно странные эмоции отражались на его лице. Я даже, грешным делом, подумал, что это уважение. Я немного подтолкнул старосту, пошли, нас ждут. Знать бы только кто.

Удивили, говорю это совершенно искренне. Я ожидал чего угодно, но только не этого. На старосту даже смотреть было тошно. Не поверил ты мне, в глубине души Михайлович, а зря, сам теперь понимаешь. Вот как жизнь поворачивается, странными изгибами. За последнее время я уже второй раз жалею о прошлых, таких спокойных и простых временах. Замечательное было время. Возможно, зря я стремился к новым знаниям, развитие — это далеко не всегда прямая дорога к счастью. А жизнь и так, сама по себе, странная штука.

На площадке, перед артельным домом, стояли собаки. Много. От дряхлых псов, до почти щенков, ещё не переживших свою первую линьку. Похоже, что здесь собрались все. Из тех, кто мог стоять на лапах. Впереди этой своры стоял Пёс, во всей своей красе и гордости. Выздоровел уже, зверюга. Порода в тебе чувствуется. Новая, рождённая нашим миром. Миром, который только зарождался. И происходило это рождение прямо у нас на глазах.

Хотел бы я на тебя глянуть, когда ты был человеком. Наверно женщины прохода тебе не давали. Угадал, Пёс?

Два имени были выведены на пятачке перед домом, прямо в пыли, моё и старосты. И слова эти красовались перед Псом, который, при нашем появлении, уткнулся мордой в эту надпись. Очень корявую, кстати. Как будто маленьким ребёнком выведенную. Ну или когтем собачьим, для этого не приспособленным. В воздухе повисла тишина. А после короткого рыка Пса — общий поклон. По-другому это воспринять было нельзя. Пёс единственный, кто остался стоять на прямых лапах, хотя и он не поднял морду. Ценю. Мы принимаем твою благодарность, Пёс. Это я сказал уже вслух. Шевеление морды Пса. Из задних рядов выдвинулись молодые собаки. Немного суетливо, но с явным благоговеньем, к нашим ногам была положена туша оленя. Молодого и жирного.

Где вы только добыли такого красавца, охотники?! Места покажите?

Спасибо.

Я приду к тебе, и мы поговорим. Нам многое надо обсудить, но это будет позже. А сейчас просто спасибо. За уважение и добычу, который вы с нами поделились.

Это тоже всё было сказано вслух. Чтобы все слышали. Кивок головы Пса. Снова раздался отрывистый рык Пса и собаки начинают уходить. Степенно и не оглядываясь.

До скорой встречи, Пёс.

Прыжок… Шершавый язык Пса скользнул по моей руке. Да, я помню, именно эту руку ты тогда прокусил. Считай, что мы это всё забыли. И можешь мне поверить на слово, я больше не буду воровать у тебя кости. Если потребуется, то просто попрошу. И теперь я знаю — ты не откажешь.

Пёс повернулся и пошёл за своими, в сторону городища.

Артель, в полном составе и столь же полном оцепенении стояла и наблюдала за этим странным ритуалом. Я повернулся к старосте. Как ни крути, но нам ещё надо закончить разговор. Я подмигнул. Староста всё понял правильно и кивнул головой в ответ. И мы с ним, степенно, в полной тишине, вернулись в дом.

Молчишь староста? Правильно, к чему торопиться со словами. Ты умный и думать умеешь. Поэтому послушай внимательно. Меня. Твоего друга. Кем бы я ни был теперь в твоих глазах, но прошлое это не отменяет. Я не наврежу ни тебе, ни артели. Так что послушай и постарайся не перебивать. От этого может зависеть не только твоя жизнь. Я расскажу тебе, как для меня всё начиналось, Медведь…

После этих моих слов у старосты расширись глаза, а его рука, рефлекторно, потянулась за банкой сгущёнки. Он так всегда делал, когда сильно переживал. Природа, куда от неё денешься…

Глава 17. Скоро зима

Трудно нам было говорить, и не потому, что не о чем. Просто сложно, оказалось, найти общий язык. Особенно в глобальных вопросах, обойти которые было просто невозможно. Староста хотел всё скрыть, хотя бы на время. Я возражал, времени у нас в запасе было совсем немного. Мы спорили, долго ругались, пару раз к нам даже заглядывали, встревоженные шумом артельцы. После чего мы извинялись и, минут на десять, снижали голоса до шёпота. А спустя три часа наших посиделок, Маша принесла нам чай и бутерброды с копченым мясом. По-хозяйски так зашла, без стука. Но тут её упрекнуть не в чем, руки были заняты подносом. И пока мы ошарашено молчали, стала хозяйничать на столе, где ничего, кроме переполненной пепельницы и пустых стаканов, не наблюдалось. Староста, придя в себя, попробовал что-то высказать о вежливости и стуке в дверь. Но, в ответ на свою неосторожную фразу, получил сообщение, о том, куда ему придётся постучать, если он не отпустит, в ближайшее время, больного. То есть меня. Вышла Маша из комнаты старосты в полной тишине. Зато этот неожиданный визит изрядно разрядил атмосферу. Мы даже сразу как-то перестали спорить и перешли к обсуждению ближайших планов.