Внутри невидимых стен

– Теократия? – удивилась Вельга. – Но она тут ни при чем! Речь о так называемой стене Отторжения – ее никто не видел, но разведчики доложили, что за дикими землями простирается какая-то стена. Издали ее, говорят, почти не видно – она как мутное зеркало, а при приближении кто-то убивает разведчиков.

Если бы девушка не была столь серьезна и обстоятельства были иными, Макс решил бы, что она шутит над ним. Что-то уж совсем сюрреалистическое описывала сейчас Вельга. Хотя…

– Хамки, что думаешь? – мысленно окликнул он саланганца.

– Абсолютно ничего, – пожал плечами Хамки. – Я могу перечислить тебе сотню вариантов, как построить силовую стену, которая подойдет под это описание. Но на планете не осталось систем, способных генерировать подобные барьеры. Кроме моей НОРЫ и спящей системы планетарной защиты, никаких наших строений здесь нет. Эта стена не может иметь саланганское происхождение.

– А какое тогда?

– Не знаю, – он призадумался. – У НОРЫ спрашивать не хочу, пока просто дойдем до Теократии, а потом разберемся.

Поняв, что большего от фиолетового не добьется, Макс вновь переключился на Вельгу.

– И ты, получается, рвалась в армию, чтобы участвовать в походе, но оказалась в роли жандарма?

– Да, увы. Не могу сказать, что совсем против такой работы – я рыцарь, и защищать народ – мой долг, но на передовой мои знания и умения могли бы принести больше пользы, уверена!.. – она осеклась. – Впрочем, теперь мой долг – охранять тебя, остальное меня более не волнует.

– Ты все так же серьезна в своих намерениях? – хмыкнул Макс. – Я же сказал, что ты свободна, а охрана мне не нужна.

– А как иначе? – удивленно уставилась на него девушка. – Я дала слово рыцаря!

– Твое дело, – махнул рукой Макс. – Хотя ты сама виновата в поражении – мы с Ликой не пытались напасть, хоть она и громко кричала. Но ты отдала приказ, твои люди начали стрелять – у нас не было другого выбора.

– Прости, Макс. – Вельга покраснела и опустила взгляд. – Вся эта ситуация… За все время службы я ни разу не сталкивалась с умари. Все же их визиты в наши земли редки, передвигаются они быстро и стараются избежать контакта. Я и представить не могла, что она так сильна… Но куда сильнее меня поразил ты. Я думала, что мы вдесятером будем сражаться с одной умари, но ты дрался даже эффективнее, как мне показалось. А я вообще не приняла тебя в расчет. Кто ты такой, Макс? Умари назвала тебя Гласом Салангана. Неужели это так и есть, и Хамки – не миф?

Макс сперва хотел выложить ей все как есть, но передумал. От его легенды сейчас зависело многое и лучше ее не рушить на пустом месте. Но и врать ему не хотелось, пришлось искать компромисс.

– Хамки – не миф, но и не божество, хотя его способности и не уступают божественным, это правда. А я – не его посланник, но я действительно единственный в этом мире, кто видит его и может общаться с ним. Так что в какой-то мере я и правда его Глас. Хотя меня будет правдивее назвать путешественником, который, едва оказавшись здесь, на Зелирии, удачно познакомился с местным всесильным существом.

– Но если ты путешественник, то почему решил отправиться именно в Теократию? – не поняла Вельга.

– Умари все равно считают Хамки богом, а, будучи его гласом, я смогу сделать для них много полезного. Да и Хамки заинтересован попасть туда. В исследовательских целях.

– Вот оно что… – протянула она.

После этого некоторое время шли молча. Судя по всему, Вельга еще была немного не в себе. Критическая ошибка в оценке Лики и Макса и последовавшее поражение напрочь выбили землю у нее из-под ног. Максу даже казалось, что ее взгляд до сих пор немного блуждает, словно она еще не может до конца поверить, что произошедшее – не сон и не галлюцинация.

– Макс, знаешь… Спасибо тебе, – вдруг прервала молчание рыцарь.

– Эм?!

– В моем роду очень дорожат своей честью и гордятся стратегическими навыками, – глядя перед собой пустым взглядом, углубилась в воспоминания Вельга. – Мой прадед был лучшим генералом Кохрона, не проигравшим ни одного сражения. Дедушка разработал тактику командования малочисленными отрядами, которая позволяла побеждать даже превосходящие силы противника. И если бы я, капитан, вернулась домой после такого нелепого поражения, и отец узнал, что я просто сдалась и приняла пощаду, меня бы лишили фамилии, титула, наследства и выгнали бы из дворца. Такой позор нельзя перенести, мне оставалось бы лишь смыть его кровью, совершив самоубийство.

Макс только головой покачал. В последнее время ему просто тотально везло на всяких двинутых девчушек. Одна – религиозная фанатичка, вторая – эталон рыцарской чести. Но в критический момент они обе пришли к одному выводу – проще сдохнуть.

– Ты перегибаешь палку, – вздохнул он. – В любом случае, предлагаю считать инцидент исчерпанным.

Вельга чуть заметно улыбнулась и кивнула. Немного помолчав, она вновь обратилась к Максу.

– Если ты путешественник и пришел на Зелирию только сейчас, то где твой дом? Откуда ты? И где научился так сражаться?