Внутри невидимых стен

– Дурак. Какой же ты дурак. Глупость – это бросать своих, не сделав все возможное, чтобы создать им идеальные условия. Я свободен, остаться – моя воля. Но я саланганец, и всегда им буду. Никому не придет в голову бросить меня на произвол судьбы просто потому, что я решил пойти другой дорогой.

Макс хотел что-то сказать, возразить, но осознал, что находится в полностью проигрышной ситуации. Что говорить, он и сам бы хотел, чтобы именно подобные правила и нравы царили на Земле. И от этого укола в самое больное место ему стало очень неуютно.

Хамки же, начавший было распаляться, видимо, тоже заметил реакцию Макса и произнес, заметно смягчаясь:

– Понимаю, что ты к этому привык и по инерции считаешь такой взгляд на мир верным. Но это ненормально.

– Да ну его, – выругался Макс. – Херню я несу! Ты во всем прав, черт бы тебя побрал! Мне нечего возразить! Абсолютно! И от этого еще неприятнее…

– Может, не такой уж ты и дурак… – хмыкнул Хамки. – Но это ничего не меняет для твоего вида. Даже жалко тебя немного.

Макс только рукой махнул.

– Макс?.. – немного подождав, вновь окликнула его Вельга.

– А? Да, говори, – тряхнул головой парень. – Прости, заболтался с Хамки.

– Я хотела спросить – разве тебе не хочется вернуться домой, чтобы вновь увидеть отца? Ведь ты спас его.

– Не знаю, – признался Макс. – Вроде и хочется, но не слишком. Понимаешь, хоть для всех я и выглядел героем, рискнувшим жизнью, чтобы спасти отца, истинной причиной моего, кхм, ухода с Земли было не это.

Вельга и Лика удивленно уставились на него.

– Мне хотелось изменить свою жизнь. Я никогда ни о чем особо не заботился. Счастливое детство, признание и в школе, и в военной академии, от девушек нет отбоя. Не жизнь, а рай. Но мне хотелось адреналина, за ним я пошел в спецназ. На учениях было весело, а в реальных боевых заданиях… Да, в общем-то, тоже. Боевой азарт поглощает тебя целиком. Операции спецназа имеют мало общего с той войной, что ведут части регулярной армии. Мы не сидели месяцами в окопах, мне везло – я попадал в основном в теплые места нашей планеты, хотя это имело и свои недостатки. Как бы там ни было, скоротечность операций не давала возникнуть ощущению безысходности, война не успевала надоесть, а затяжных боев не было вовсе. И мне это нравилось. Но недавно все пошло наперекосяк. Отца свалила болезнь, все жалование стало уходить на его лечение. К тому моменту у меня уже была невеста, мы строили планы на свадьбу, я даже подумывал о том, чтобы завязать с боевыми командировками и устроиться инструктором по выживанию или стрельбе. Но, узнав о болезни моего отца и поняв, что теперь все деньги я буду тратить на его лечение, Лена ушла от меня. Наверное, впервые за всю жизнь что-то пошло не так, как мне хотелось. Но тогда же я решил, что, может, ее уход и к лучшему – я снова ни к чему не привязан, а моя страховка могла бы помочь отцу. Тогда как раз искали добровольцев для участия в секретном эксперименте – я не мог упустить такую возможность. То, что предстоит испытывать именно телепортер, я узнал лишь за час до входа в портал, раньше мне было известно лишь, что шанс выжить в «эксперименте» – 13 %, и ничего подобного до меня не делал еще ни один человек. И вот я здесь. С твердой уверенностью, что отца вылечат, а я теперь вновь имею возможность и дальше творить то, что мне захочется. Мне хотелось адреналина, хотелось еще больше разнообразия в жизни. И, кажется, здесь, на Зелирии, я все это нашел!

Закончив, Макс поймал себя на том, что улыбается во все тридцать два зуба. Похоже, напомнить себе о том, как он вообще тут оказался, было не лишним для поднятия настроения.

– То есть ты… Ты спас отца, даже будучи готовым умереть ради этого? – уточнила Лика.

– Скорее, я был готов умереть, делая что-то такое, чего не делал еще никто и никогда, – усмехнулся Макс. – Оно бы стоило того. А излечение отца было своеобразной гарантией, что я не продам свою жизнь «за медный грош».

– Макс… Ты гораздо лучше, чем мне показалось сначала. Ты не только настоящий воин, но и герой, следующий за своей целью. Путь воина – достойная судьба! – воскликнула Вельга, глядя на своего спутника восторженным взглядом. – Неудивительно, что бог умари пожелал видеть тебя своим приближенным, – онана помрачнела. – А я, если подумать, как и все зелирийцы, теперь вовсе отрезанный ломоть. Наши боги – лишь жалкая выдумка. Я-то переживу, а если узнают в народе – боюсь представить, что начнется. Крестьяне почти поголовно глубоко верующие.

– Я вам еще кое-что скажу, – подмигнул девушкам Макс. – Если вы пообещаете мне, что никто от вас этого никогда не узнает.

– Да, Макс, клянусь тебе, – пообещала Вельга.

– Твое слово для меня закон, – кивнула Лика.

– Хамки – и вправду один из тех, кто создал умари. Но саланганцы не создавали зелирийцев. Насколько можно судить – вы произошли от какой-то ветки рода умари. То есть ваше появление в планы создателей не входило – вы, по большей части, дети самой природы Зелирии.

Вельга на миг сделала большие глаза, потом вздохнула и покачала головой. Видимо, удивить чем-то ее теперь будет трудно.