Внутри сосуда. История о скрытых возможностях мозга и чудесах нейропластичности

Но самый тяжелый вариант – это те женщины, которые считают, что им все должны. Они отработали на государственной службе много лет и вот вышли на пенсию. Им ничего не нравится, они считают, что все вокруг отвратительно, что все должны внезапно исправить мир по их задумке. Эти женщины слегка вальяжно, с презрительной улыбкой вплывают в окошко регистратуры и сразу с недовольством и легкой угрозой в голосе требуют к себе внимания. Немедленно. При их обслуживании всегда случаются какие-то огрехи в работе. Не по вине Веры. Мир как будто пытается проучить таких дам, предоставляя им полный перечень впечатлений: забытые вещи, потерянные медицинские карты, случайно записанные на одно время пациенты, закрытые записи к врачам. Все это вынуждает этих женщин отчаянно отстаивать свои права и представать в полной красе перед окружающими. Таких пациенток Вера не любила больше всего, и с ними ей было сложнее всего общаться. Некоторые люди идут по жизни с девизом «Мне все должны». У такого типа людей всегда на лице налет неудовлетворенности этой жизнью. Они хотят большего. И, как со временем поняла Вера, это вовсе не зависело от достатка: даже если деньги были, все равно радости и улыбок на лицах этих людей она не видела.

И конечно, бабули. Интернет и телевидение пестрят шутками о них. И надо сказать, они правда составляют львиную долю посетителей. Вера из окошка регистратуры не только постоянно слышала их, но и видела, как по две-три такие бабули собираются и обсуждают новых участковых, массажиста из отделения физиотерапии, кто какие кому назначал капельницы профилактические или новые таблетки, как все нынче подорожало невозможно. «Вот в советское время… То было да! И лекарства достать можно было, и болели меньше. Да, а Нинка-то из тридцать второй опять забеременела…» И так три четверти дня у окна регистратуры. «Хорошая какая работка за двенадцать тысяч рублей в месяц! Непыльная!»

Звонок в дверь вырвал ее из своих мыслей. «Ну, наконец. Явился в половине второго ночи…» Вера сделала последний глоток чая и пошла открывать. По дороге она тщательно пыталась успокоить себя, чтобы не начать кричать и реветь от бешенства: она не сомневалась, что он придет домой на бровях, а ведь они столько раз договаривались, что он не будет напиваться.

Вера повернула ключ в замке, открыла дверь и увидела «тело». На нее отсутствующими глазами, с трудом стоя на ногах, смотрел Роман. Он попытался улыбнуться – и на нее пахнуло волной перегара. Вера захотела закрыть перед ним дверь, но он с силой оттолкнул ее и ввалился в коридор. Роман с грузным выдохом приземлился на тумбу, стянул с себя сапоги и старое пальто. «Ну почему все так изменилось? Мы ведь были такими родными людьми! Куда все исчезло?» Вера обессиленно подняла пальто мужа с пола, а затем стала оттаскивать его в комнату, которая была одновременно кабинетом, их спальней и гостиной. Они доплелись до разложенного дивана, и Роман тут же рухнул на него. Вера стянула с мужа штаны и села в кресло напротив. Вскоре послышался мерный храп Романа, и Вера решила, что пора и ей ложиться: завтра на работу. Она пошла в ванную, умылась, вернулась в постель и мгновенно заснула.

Разбудил ее страшный грохот, донесшийся из коридора. Она посмотрела на часы. Только два сорок пять. Поспала от силы всего полчаса. Вера нехотя поднялась с постели, вставила ноги в тапки и поплелась смотреть, что произошло. Выйдя в коридор и включив свет, она увидела мужа, отчаянно пытающегося подняться с пола. Видно было, что для него это невыполнимая задача. Она подошла к нему, взяла его под мышками и попыталась перевернуть на живот, чтобы потом он мог встать с колен.

– Рома, ну сколько можно?! Посмотри на себя. Это отвратительно. Напился как свинья! – простонала она. – Давай поднимайся. Руками держись. Ну что такое?! Возьми себя в руки, давай, шевелись. Рома! Ну! – Видя его неуклюжесть и неспособность ни встать, ни перевернуться, она предприняла еще одну попытку помочь ему и в конце концов выпустила его из рук. Тело мужа безвольно повалилось на пол. Роман явно уже был не так пьян, и взгляд его стал осмысленным, в нем читались страх и недоумение.

– Вера, я не могу подняться, у меня сильно кружится голова… Меня тошнит… Принеси таз! Скорее!

Вера побежала в ванную, достала таз позади стиральной машинки и вернулась как раз вовремя, чтобы успеть подставить его под струю вчерашнего праздничного ужина. Роман захлебывался рвотой, чихал, из его глаз брызнули слезы.

– Вера, мне нехорошо! – простонал он. – Принеси воды, пожалуйста!

Вера напоила мужа, а затем стала поочередно поднимать его руки и увидела, что правая рука сразу падает на пол. Она позвала дочь:

– Катя, вставай, отцу плохо!

Заспанная Катя выглянула из комнаты и пробурчала:

– Ну что там еще? Опять напился? Мам, да оставь ты его в покое, к утру проспится и будет в норме.

– Катя, посмотри! – закричала Вера. – Его рука не работает! Звони в скорую!