Внутри, вовне

Так называют короткую речь с изящным поворотом темы.

— У меня были хорошие учителя, — ответил я.

— Скажи, Исроэлке, для чего тебе нужен этот номер в отеле, этот, как ты его называешь, рабочий кабинет? Зачем? — он показал на пишущую машинку и кипу бумаг рядом с ней. — Ты же отлично можешь писать и здесь.

К счастью, теперь я мог с чистой совестью взглянуть ему в глаза и правдиво объяснить, почему только там я могу работать вместе с Сэмом.

— А как та девушка?

Это папа впервые упомянул про Бобби со времени отвальной на корабле.

— С ней все кончено, папа.

— Это точно?

— Да.

— Но после приезда из Европы ты с ней все-таки встречался?

— Гм… немного да.

— Но пока она может хоть как-то надеяться, она от тебя не откажется.

— Все кончено, папа. Честное слово!

— Я очень гордился тобой, там, во время «бриса», — сказал он.

Он слегка тронул меня за плечо и вышел.

* * *

Шло время. Сошел снег, и деревья в парках зазеленели.

— Прости, Бобби, у меня срочная работа: завтра нужно сдать материал. Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Она позвонила, чтобы пригласить меня пообедать.

— Да ну что ты, Дэвид! Ведь должен же ты когда-нибудь есть! Давай встретимся в отеле «Плаза». Это как раз через улицу от «Бонуита», где я работаю. Так что я могу не спешить. И я плачу. Дэвид, пожалуйста!

Она снова работала манекенщицей, хотя и терпеть не могла этого занятия. Так что следовало ожидать, что обед окажется коротким и неприятным, но в ее «Дэвид, пожалуйста!» было что-то очень трогательное.

— Ладно, Бобби, но только заплачу я за себя сам.

Когда я перебираю в мозгу свои мысленные фотографии Бобби — а у этого фотоальбома нет ни конца, ни края, — ее типичным изображением остается то, как она выглядела в тот день, когда вошла в обеденный перерыв в ресторан отеля «Плаза»: стройная брюнетка с лилейно-белой кожей, в сшитом на заказ костюме, шедшая такой величавой походкой, что на нее все оборачивались. Это была та самая Бобби Уэбб, в которую я когда-то влюбился, — женщина, ради которой, чтобы ею овладеть, мужчина может отдать свою жизнь и свое состояние и все-таки ею не овладеть. В тот день она хотела только одного — попросить прощения за свои прошлые выходки. Она сказала мне, что ее попутали «ее дьяволы» — ощущение безысходности, вызванное этими проклятыми курсами секретарш и постоянным безденежьем. Теперь-то у нее отличная работа. Хотя быть манекенщицей — не Бог весть какое удовольствие, но «Бонуит» — это престижная фирма, работать в ней довольно интересно, и зарплата тоже хорошая.

— Не знаю, возьмешь ли ты меня снова к себе, но я хотела бы, чтобы ты об этом подумал. Я хочу только быть с тобой — до тех пор пока и ты этого хочешь, — и больше ничего. Я знаю, я вела себя безобразно. Но с этим покончено. Если ты мне дашь возможность это доказать, ты сам увидишь. То, что у нас было — и что еще может быть, — это слишком прекрасно, чтобы от этого отказываться только потому, что это не может продолжаться вечно.

Она все-таки заплатила за обед, к которому мы почти не притронулись. Она выхватила у официанта счет, отпустила про него какую-то шутку и заплатила. Никогда я не видел, чтобы Бобби вела себя так спокойно и сдержанно. Потом она вскочила из-за стола, сказала, что чувствует себя на двадцать лет моложе своего возраста, и отправилась обратно на работу, оставив своего принца-студента за несъеденным салатом и холодным чаем.

Глава 83 Куот женится

Питер Куот никогда никому не писал писем, поэтому приглашение на свадебный прием в отель «Уолдорф» было для меня громом с ясного неба. Когда Питер уехал из Нью-Йорка, он и Мэрилин были в ссоре — настолько, что он даже перестал о ней говорить, то есть поносить ее. Прошел год — и вот тебе раз! Я глазам своим не верил. К приглашению была прикреплена скрепкой записка, написанная на бумаге с грифом Гарвардского университета:

«Может быть, перед официальным приемом ты придешь на скромное торжество в квартире моих родителей? Дурацкая процедура, много времени это не займет. Раввин хочет, чтобы было десять мужиков. Позвони мне.

Питер.

P.S. Как я понимаю, я должен тебе тысячу долларов».

Когда-то, после того как Питер познакомился с Бобби, он предсказал, что я в конце концов на ней женюсь. Я ответил, что этому не бывать, но что вот он-то, возможно, женится на Мэрилин Леви. Питер поклялся, что, если это произойдет, в день свадьбы он заплатит мне тысячу долларов.

Я позвонил Питеру в Бостон.

— Поздравляю! В качестве свадебного подарка прими от меня тысячу долларов.

В трубке послышался смешок облегчения:

— Очень великодушно с твоей стороны, Дэви. Спасибо.

— И, конечно же, я приду на скромное торжество.

— Отлично! Еще я приглашаю туда Голдхендлера и Бойда. Это будет быстро и безболезненно. Мы бы вообще обошлись гражданским браком у судьи, если б не эта ее религиозная бабка.