Во Флоренах

— Степан Антонович, вчера вечером у меня были Филипаш Цуркан и Горця. Они просятся в комсомол.

— Знаю. Очи и со мной разговаривали об этом, и С Михаилом Яковлевичем. А мы их послали к вам. Марица Курекь тоже хочет вступить в комсомол, но ей только осенью исполнится четырнадцать лет.

— А каково ваше мнение о мальчиках? Можно принять их в комсомол? Как они учатся?

— Очень хорошо. Вот они теперь сдают экзамены, и пока все на пятерки. И как они товарищам помогают!

— А может, мы примем их в комсомол после окончания экзаменов? — спрашивает Андриеску. — Тогда уж будет ясно видно, чего они стоят.

— Это верно. Но не забывайте, что осенью они поступят в десятилетку, в другом селе. Хорошо, если они пойдут туда комсомольцами.

— Ну что ж, можно будет принять их за лето.

— Если бы вы знали, как Горця мечтает стать комсомольцем! — говорит Аника. — Днем и ночью — то устав читает, то книги о комсомоле… Но чего мы здесь стоим! Идемте в село.

Мы спускаемся в долину и выходим к плотине. Там электростанция. Она уже почти готова. Оня смотрит на нее с гордостью.

— Вот бы еще канал на Кэприуне… Скорей бы его закончить!

Андриеску смеется:

— Вам так не терпится с этой электростанцией, как Горце с комсомолом.

— Не волнуйтесь, дядя Оня, — добавляет с улыбкой Аника. — Пока вашим помидорам понадобится вода, электростанция будет готова.

— А как же! Будет электростанция, право слово, будет!..

Кишинев 1950-51