Во главе кошмаров

– Да. Изначально тебя не должно было существовать. Каждый был рождён со своей нитью судьбы, но из-за встречи с тобой чужие нити почти со стопроцентной вероятностью изменились, а вместе с тем и чужие судьбы. Перемены зависят от вашего взаимодействия. Ты способна повлиять даже на участь простого прохожего, если будешь с ним контактировать. Может, дашь ему совет, и он ему последует… может, нет. В этом и сложность. Ну а судьбы тех, кто общался с тобой дольше, точно переменились, и не раз. По словам мойр, следящих за нитями, трансформации столь быстрые и бесконтрольные, что и они не способны предугадать последствия и распознать, какие события станут ключевыми для трагедий.

Нет.

Нет, нет, нет.

Лекса продолжала говорить, а я слишком поздно понял, что её нужно было прервать. Я сдавил сивилле плечо, и она замолчала, но лицо Кассии уже лишилось всех эмоций, а взгляд стал безжизненным.

Я и без подсказки догадался, что она подумала о Сирше, но побоялся произнести вслух её имя, чтобы Кассия совсем не слетела с катушек и мы не оказались на краю. Я торопливо достал из кармана фотографию мамы, цепляясь за призрачную возможность отвлечь сестру, я действительно хотел ей помочь, чтобы вина не захлестнула её с головой.

– Ты на неё похожа.

Кассия моргнула, пелена отрешённости чуть развеялась, и она посмотрела на снимок.

– Знаю. В доме дедушки есть портреты, – тихо ответила сестра.

– Дедушки?

Я замер, осознав, что он ведь и мой дедушка. Майрон. Нынешний архонт Раздора. Судя по вытянувшемуся лицу Кассии, она поняла мои мысли. Нас разорвали на два мира. Разделили на части, как добычу, а наши способности отрезали одного от Палагеды, другую – от Даории и друг от друга.

Неожиданно я ощутил горечь и злость на всё произошедшее, на то, где мы оказались. В иной ситуации мы с Кассией могли бы подружиться. По-настоящему. Скорее всего, Майрон и Мелай по-прежнему друг друга бы ненавидели, но у нас был шанс.

Однако смерть Сирши и наш отец отобрали эту возможность.

– Где ты взял её фотографию? – спросила Кассия.

– У отца.

– Зачем она ему?

– Он любил Илиру.

Кассия презрительно усмехнулась.

– Расскажи, – попросила она.

Лекса схватила меня за руку и поднялась на ноги.

– Он расскажет, только если ты поможешь.

Усмешка медленно сползла с лица Кассии. Я не собирался выдвигать сестре каких-либо условий. Хотел увидеться и предупредить о замыслах отца и о видениях, чтобы она была осторожнее. Хотел рассказать и попросить об одолжении, но теперь придётся разыгрывать всё как услугу за услугу.

– Выходит это не просто встреча для воссоединения брата с сестрой, – ответила она, взглянув на меня. – Что вам нужно?

– Одолжение. Небольшое, – начал я, не позволив Лексе встрять. – Ты ведь знаешь легенду о Сивилле и её сестре Мелисе? Помнишь, что дар прорицания пришёл от Морфея?

Кассия сдержанно кивнула, и я продолжил:

– Лекса хочет избавиться от способностей, если это возможно, но Морфей мёртв. Тебе же благоволит Гипнос… ты расскажешь ему о нашей просьбе? Может ли он забрать у Лексы дар?

– Это всё? Ты хочешь, чтобы я попросила Гипноса забрать её дар прорицания?

– Да.

Лекса впилась мне в руку, нетерпеливо дожидаясь затянувшегося ответа. Кассия глядела то на меня, то на сивиллу, и либо размышляла, либо ударивший в голову алкоголь мешал ей думать.

– Хорошо. Я поговорю с Гипносом, но не могу обещать, что он поможет. На его желания я влиять не могу, к тому же неизвестно, способен ли он забрать данное Морфеем, – сдавшись ответила Кассия, Лекса рядом расслабленно выдохнула, а я рассказал сестре остальное.

На её лице заинтересованность довольно быстро сменилась удивлением, а затем отвращением, когда я затронул использованный Мелаем способ удержать Илиру. Для пущей убедительности и с позволения Лексы я поделился информацией про её мать и откуда это всё стало известно. Не хотелось вновь упоминать, что судьба Илиры изменилась в момент рождения Кассии, но пришлось, чтобы объяснить ненависть Мелая к ней. Появившийся проблеск взаимопонимания исчез за маской отстранённости. Кассия нацепила кепку, ясно дав понять, что встреча на этом окончена.

Я ждал, что она развернётся и уйдёт, но неожиданно для нас всех Кассия замялась. Она даже отвернулась, но после решительно преодолела расстояние между нами. Лекса отошла, позволив мне переброситься с сестрой парой последних фраз. Вблизи золотые глаза Кассии пугали и завораживали, но сильнее всего тревожило её выражение лица. В ней не было жизни.

– Ни мне, ни Совету архонтов не нужна Даория, Микель. Гипнос и Морос хотели отомстить мойрам, но о вашем мире и народе мы не говорим и не строим планы захвата или разрушения. Всё увиденное вами не может произойти, потому что между нами нет конфликтов, – тихо заговорила Кассия, не отводя от меня взгляда. – Я поговорю с Гипносом по поводу прорицания и попрошу Мейв оставить для тебя послание с его ответом в компании «Меридий» на ресепшене.