Во имя любви

Антон заскочил в Светкину студию и принялся запихивать свои вещи в сумку. Света в домашнем халатике выглянула из кухни.

— Ау, кто это тут пришел? Это ты?

— Да, это я. А ты кого ждала? Может быть, Максима? Или милицию? — такого раздражения в голосе Антона Света еще никогда не слышала.

— Антон, я не понимаю, ты что, куда-то переезжаешь?

— Света, я не переезжаю, я уезжаю.

— Как? И куда?.. А как же я?

— Свет, слушай, отстань, а? Ты же видишь, что я очень тороплюсь!

— Антон, подожди, у тебя, наверное, опять что-то случилось, да? Ну так давай мы с тобой поговорим, я постараюсь тебе помочь…

— Позаботься лучше о себе, а не обо мне! — Антон продолжал лихорадочно собирать веши. — Привыкла жить за папенькиной спиной, да? Теперь все, больше так не будет!

— Я не понимаю…

— Твоего папашу сейчас арестуют за похищение Кармелиты!

— Это дурацкая шутка, Антон. Мой папа — адвокат, а не преступник…

— Адвокат? — Сумка была уже собрана. — Очень может быть. Только это именно он организовал похищение твоей лучшей подруги!

— Я тебе не верю!

— Не веришь? Сходи к Зарецкому, а лучше — в милицию. Там тебе все объяснят популярно! Может быть, даже свидание разрешат с папашей. Только вот когда придешь просить свидания, спрашивай не Леонида Вячеславовича Форса, а просто Удава!

— Ты что, хочешь сказать, что мой папа — это Удав? Но этого не может быть!

— Света, я думаю, ты понимаешь, что я не могу связать свою судьбу с дочкой криминального авторитета, — и Антон картинно протянул Светке ключи от ее дома. — Вот твои ключи, я их возвращаю.

— И ты меня… Ты меня бросаешь? — спросила беременная, чуть не плача.

— Да! — и Антон вышел, взяв сумку и хлопнув дверью.

* * *

Максим, постучавшись, вошел в комнату Кармелиты, где у постели дочери сидел Зарецкий.

— Там Рыч привел Форса…

— Что значит "привел"?

— Рамир Драгович, Форс и есть Удав.

— Да ты что?!! Это Рыч тебе сказал? Нашел кому верить!

— Папа, а мне ты поверишь? — и Кармелита в двух словах рассказала отцу все то, что довелось ей узнать о Форсе во время своего плена.

— Где он?

— Внизу.

Зарецкий вышел, а Максим остался с очнувшейся любимой.

Баро же спустился вниз, подошел к Форсу и посмотрел ему в глаза. Адвокат не выдержал и отвел взгляд.

— Ну, что скажешь, Форс? Ты! Ты, кому я доверял! Ты, который всегда был желанным гостем в моем доме! Ты, который знал мою дочь с детства! Она была подругой твоей дочери! За что ты так поступил со мной?

— За что? — ощерился Форс. — А ни за что. Я вообще ни в чем не виноват.

Но я тебя ненавижу! Тебя ненавижу и Астахова! Вы — ничтожества! А вообразили себя хозяевами города, пупами земли! Да я на вас работал. Сил не жалел, со всякой мразью общался. А вы меня в наручники?! — Форс сжал руку в кулак. — Мне б с вами местами поменяться. Вы б у меня как марионетки были! Как собачки ручные цирковые…

— Все? — Баро дождался конца этой длинной тирады. — А теперь послушай меня; мразь — это ты. И для тебя спокойная жизнь закончена!

С этими словами Зарецкий взял телефонную трубку и набрал номер.

— Алло, милиция? Это говорит Зарецкий, Рамир Драгович… Да-да, бизнесмен… В моем доме находится очень опасный преступник, приезжайте срочно… Приедете — вместе с вами и разберемся!.. Да, жду.

* * *

Пока милиция ехала к Зарецкому и разбиралась с Форсом, Максим и Кармелита сидели рядышком, просто смотрели друг на друга и никак не могли насмотреться.

— Знаешь, как ты меня испугала?

— А я и сама испугалась!

— Ну, ничего, вот теперь мы с тобой поженимся, и я тебя уже никогда никуда не отпущу, слышишь?

Кармелита только улыбнулась в ответ.

— Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю!

— А я знаю!

И они наконец позволили себе слиться в глубоком страстном поцелуе.

Глава 9

Астахов наконец-то добрался к Баро в Зубчановку. Возле дома стояла милицейская машина. Ворота перед Астаховым открылись сами, и из них показался Форс в наручниках. Следом за ним шел милиционер.

— Что это значит? — недоуменно спросил Николай Андреевич.

— Это? — переспросил Форс, показывая на наручники. — Это значит, Астахов, что пока ты выиграл. Но только пока! И все, кто подставил меня, свое еще получат.

Милиционер не дал развернуться беседе, а посадил Форса в машину и увез, куда следует.

Астахов вошел в дом, где его встретила Земфира.

— Где Кармелита? С ней все в порядке?

— Да-да, теперь уже все хорошо! Она у себя в комнате… С Максимом.

— А Рамир?

— Он в кабинете.

* * *

Когда милиция увела Форса, Баро и Рыч наконец остались один на один.

— Ну, Рыч? И какое ты ко всему этому имеешь отношение?

— Когда ты выгнал меня из дома, я украл золото. Я был обижен на тебя, Баро, хотел отомстить, унизить тебя… — Рыч говорил как виноватый, но при этом не опуская глаз и глядя Зарецкому прямо в лицо. — Но потом погиб Бейбут… У меня в душе многое переменилось, и когда Удав, ну, то есть Форс, хотел использовать меня для похищения Кармелиты, я всеми силами пытался ее спасти.

— Ты хочешь сказать, что сам стал жертвой Удава?

— Спроси у Кармелиты. Они меня связали и хотели убить так же, как и ее.