Во имя любви

— Ты правильно сделал, Рамир. От кого же еще ей было узнать правду?

— Правильно-то, наверное, правильно, вот только на душе тошно!

— Это пройдет, Рамир… Ну, а как Кармелита? Как она отнеслась к известию?

— Стойко. Как и полагается настоящей цыганке. Пусть не по рождению, но по характеру, по темпераменту она — цыганка, настоящая цыганка!

— Ну а Астахов? Он будет предъявлять на нее права?

— Нет, Земфира, Николай — честный, благородный человек. И мне очень жаль, что наше с ним знакомство началось с конфликта. Он не будет пытаться забрать у меня Кармелиту… Но я, я сам решил уйти и дать им возможность наладить отношения.

— Что это значит? — спросила Земфира, не понимая мужа.

— Помнишь, Бейбут перед смертью сказал, что настоящий цыган должен умереть в дороге?

— Ты что, Рамир, умирать собрался?

— Нет, что ты, Боже упаси! Умирать я пока не собираюсь, но вот дорога… Ты знаешь, я чувствую, что в нашей жизни наступает какой-то новый этап.

— Какой?

— Миро говорил, что, как только будет пойман Удав, он уведет табор из города. Удав пойман, табор уходит… Ну, вот я и надумал, чтобы мы с тобой ушли вместе с ними.

— А как же Кармелита?

— Кармелита останется с Максимом, с Астаховым.

— А дом, хозяйство?

— Дом я оставляю Кармелите и Максиму. А мы ведь с тобой — молодожены, нам и в шалаше рай. Вспомню с тобой кочевую жизнь, Земфира!..

* * *

В дверь квартиры Форса позвонили. Света открыла — на пороге стоял Астахов-старший.

— Здравствуй, Света!

— Здравствуйте! Проходите, Николай Андреевич…

Светлана усадила гостя и, вопросительно на него посмотрев, решила начать сама:

— Сейчас и вы будете говорить, что дочь криминального авторитета не достойна быть женой вашего сына?

— Это что, Антон тебе так сказал? — Да.

— Света, ну мы же с тобой Антона знаем… Я понимаю, тебе сейчас трудно, ты ведь совсем одна осталась… И потом, ты ждешь ребенка, и мне кажется, одной тебе здесь будет не очень уютно… Вот. А у меня большой дом.

Сейчас мы живем там вдвоем с Олесей. И я был бы очень рад, если б и ты к нам переехала.

Света была настолько удивлена предложением, что даже не нашла никакого ответа. А Астахов продолжал сыпать аргументами:

— Ведь, в конце концов, я — дед твоему ребенку!

— Николай Андреевич, спасибо вам большое. Мне, конечно, очень приятна такая ваша поддержка, но…

— А что тебя смущает?

— Ну не могу же я вот просто так взять и усесться вам на шею!..

— Что за глупости, Света, — ты ждешь ребенка!

— Это еще не означает, что я могу злоупотреблять вашей добротой…

— Ну почему же злоупотреблять? Ты художник — будешь рисовать… — Астахов подошел к свежим Светиным работам, стал их рассматривать и осторожно нахваливать.

Но Света только рассмеялась в ответ — она очень хорошо помнила, как совсем еще недавно Астахов прятал ее картины за диваном.

— Николай Андреевич, спасибо большое за то, что вы стараетесь меня успокоить, утешить…

— Так, Света, если вопрос в том, что ты не хочешь… как ты сказала? — "усесться мне на шею", — тогда я обещаю, что мы найдем тебе хорошую работу. Собирайся!

— Еще раз спасибо, Николай Андреевич, но я не могу вот так сразу…

— Хорошо, Света, я не буду тебя торопить, но ты обязательно подумай и знай: мы всегда тебя ждем!

Глава 10

Баро и Земфира приехали в табор. Земфира — повидать дочку, а Баро — поговорить с Миро о будущем.

Цыганский барон стал рассказывать и пересказывать вожаку табора все последние новости: о том, как же все-таки спаслась от бандитов Кармелита, о том, что Максим теперь — ее жених, а Астахов — отец, о том, что с помощью Рыча пойман Удав, оказавшийся адвокатом Форсом.

— Значит, Форс? Как же все… просто! Жаль, что я не добрался до этого гада раньше!.. Ну, значит, завтра табор может покинуть город.

— Об этом я и пришел поговорить с тобой, Миро. Мы с Земфирой хотим уйти вместе с вами.

— Вы с Земфирой хотите уйти вместе с табором? А как же Кармелита? Ты оставишь ее одну?

— Почему же одну? С ней рядом будут Максим, Астахов… На этих людей я могу положиться. Они сумеют защитить мою девочку, — Баро отчасти продолжал уговаривать и самого себя.

— Но ведь у тебя в городе свое дело, бизнес!

— Твой отец, Миро, говорил, что настоящий цыган должен жить и умереть в дороге… И ты знаешь, я понял, что жил не по цыганским обычаям.

— Я уважаю твой выбор, Баро.

— Значит, возьмешь нас с Земфирой в табор?

— Спрашиваешь!

— Спасибо тебе, Миро!

— Баро, я почту за честь, если ты возьмешь на себя и управление табором.

— Э, нет!

— Но почему же?

— Миро, ты — достойный сын свое-го отца, ты воспитан дорогой, в таборе все тебя знают и уважают.

— Ноты — вожак всего нашего рода, у тебя больше опыта.

— Пришло твое время, Миро. Я старею…

— Не наговаривай на себя: ты еще полон сил!

— Спасибо, Миро, но у нас с тобой есть еще одно незаконченное, но очень важное дело…

— Какое? — удивился молодой Милехин.

— Приходи завтра ко мне в дом, увидишь…

* * *

Земфира застала в своей палатке Люциту с Рычем. Первым делом она рассказала дочери о том, что теперь они с Баро будут жить в таборе.

— Мама, но ты же хотела остаться в доме. Почему ж ты вдруг решила снова кочевать с табором?