Во имя нигилизма. Американское общество друзей русской свободы и русская революционная эмиграция (1890-1930 гг.)

Заметное участие американских женщин в повседневной работе Общества и движения за свободную Россию следует объяснять той ролью, которую они играли в общественно-политической жизни страны. Исключённые из сферы политики и предпринимательства, женщины проявляли недюжинную активность в разнообразных общественных и благотворительных движениях[309]. Участие в суфражистском движении и помощь обездоленным слоям населения, безусловно, помогали женщинам воспринять участие в Обществе как родственное дело. Кроме того, располагая бóльшим количеством свободного времени, чем мужчины, американские женщины гораздо легче соглашались на деятельную поддержку движения[310]. Мужчины, обладавшие в американском обществе определённым влиянием, оказывались намного более занятыми людьми. Например, деятельность Кеннана в 1891 г. была расписана на многие месяцы вперёд, и в постоянной суете текущих дел его хватало лишь на туманные обещания взяться за журнал сразу после того, как его график будет не таким плотным[311]. Другие, давая своё согласие на вступление в Общество, не обещали и этого.

После отъезда Степняка в Лондон дальнейшая работа по формированию Общества легла на плечи Ф. Гаррисона и Гольденберга. В отличие от английского Общества, активисты АОДРС не сразу смогли образовать исполнительный комитет. Не было у Общества и своего лидера, влиятельного общественно-политического деятеля, каковым в Англии являлся юрист и политик Роберт Спенс Уотсон. Ф. Гаррисон, как казначей, и Э. Спринг, как секретарь АОДРС, не получали денег за свою работу. Но если Гаррисон выражал готовность бесплатно работать и далее, то Спринг в скором времени должен был уступить место другому стороннику, «поскольку он беден и вынужден искать себе работу». На протяжении лета 1891 г. Гаррисон старательно искал претендента на пост секретаря. Это было нелегко сделать не только по причине малочисленности сторонников, но и вследствие летних отпусков, когда многие американцы уезжали из города[312]. В итоге пришлось выбирать из ближайшего круга знакомых, поддержавших АОДРС. Сначала временно поработать секретарём согласилась Уаймен[313]. Но её услуги не потребовались после того, как в августе 1891 г. Нобл согласился взять на себя обязанности секретаря в дополнение к редакторской работе[314]. Он прекрасно понимал, что в Бостоне трудно найти преданных сторонников, готовых работать во имя Общества друзей русской свободы. В письме к Гольденбергу он отмечал, что несмотря на большое количество социальных реформаторов в городе, их вряд ли заинтересуют проблемы далёкой страны: «В Бостоне полно реформаторов, но все они поглощены своими делами, что невозможно заставить их обратить внимание на Россию. Возможно, Нью-Йорк – лучшее место для работы»[315]. Нобл, таким образом, стал третьим активистом Общества, после Гольденберга и Гаррисона, кто был готов регулярно и почти безвозмездно участвовать в агитации за свободную Россию.

Однако всю вторую половину 1891 г. американское издание «Free Russia» издавалось без редактора. Его обязанности фактически исполнял Гольденберг, который тяготился журналистской работой. Его лондонские соратники также понимали, что Гольденберг не способен редактировать журнал качественно. Волховский в одном из писем жаловался Степняку на промахи и ляпы нью-йоркского издателя: «Ты видишь из августовского номера американского издания, как необходимы Гольденбергу самые мелочные указания: едва ли Денверскую речь стоило помещать in extenso (в расширенном виде. – Д. Н.) <…>. Далее в “Русской хронике” заметка о социальной динамике Ward’а не выброшена, хотя она уже раз появилась в июльском № американского издания и т. д.»[316].

В такой ситуации лондонские эмигранты очень рассчитывали на содействие самих американцев. В сентябре 1891 г. Степняк в письме к Уаймен предложил ей стать постоянным автором «Free Russia». Сетуя на то, что журнал на три четверти приходилось заполнять его собственными материалами, русский эмигрант рассчитывал на помощь американской писательницы. Поясняя свою мысль, Степняк писал: «Это должно отвечать не только запросам тех, кто сочувствует нашему движению и хотел бы узнать о нём подробнее, но и привлечь внимание к журналу как таковому, сделать его притягательным. Разумеется, ваши статьи так или иначе должны быть связаны с русским делом, но в более широком и общем смысле: русская литература и искусство на американской земле, параллели и сравнения некоторых черт русской и американской жизни, русских и американских взглядов, русских и американских женщин и т. д.»[317].